Все до последнего страхи - [17]

Затем подошла очередь Кертиса, самого авторитетного парня в их группе. В девять лет он выиграл Национальный конкурс правописания, став вторым черным парнем, одержавшим победу в этом конкурсе, и первым учащимся в отвратной системе бесплатных школ штата Миссисипи. По результатам выпускных экзаменов он набрал чуть ли не высший балл, после чего его наперебой бросились приглашать все учебные заведения «Лиги Плюща». А в университет Нью-Йорка Кертис поступил не из академических соображений, а потому, что только здесь поблизости располагался приход его крохотной и таинственной религиозной секты. Каждый вечер после занятий он отправлялся туда на службу. Кертис никогда не пил, не употреблял наркоту, не ругался и избегал даже кофеина. Нравы, царящие в университете, давались ему с трудом. Засиживаясь допоздна, они с Мэттом рассуждали о религии, Кертис рассказывал, как борется с соблазнами, а Мэтт не раз говорил, что тот должен продолжать верить.

– Я молюсь за тебя, друг мой, – произнес Кертис, заключая его в объятия.

– Я знаю, – срывающимся голосом ответил Мэтт, – сейчас, думаю, мне это действительно необходимо.

Не было одного только Ганеша, величайшего индивидуалиста их группы, который хоть и любил людей, но в присущей ему противоречивой манере не подпускал их к себе близко.

Мэтт смотрел на самых близких людей. Объективно все выглядели привлекательно. Он вполне мог представить их в каком-нибудь ремейке «Фелисити»[11] (аналогия, понятная одной только Кейле) в роли симпатичных нью-йоркских студентов, бросивших вызов миру. Но, как часто бывает в жизни, у каждого была своя сложная история. Ганеш именовал их компанию «Островом потерянных игрушек». София его за это распекала, так как название было позаимствовано из мультика «Красноносый олененок Рудольф», который она по непонятным для Мэтта причинам считала гомофобным и расистским.

Наконец Мэтт обратился к друзьям:

– Спасибо, что пришли. Вы даже не представляете, как много это для меня значит.

Тут же заголосил хор голосов. «Мы здесь ради тебя!», «Если тебе что-то понадобится, обращайся!» и тому подобное.

– Если не возражаете, я бы хотел принять душ и немного отдохнуть…

Ребята завозились, собирая вещи. У двери каждый опять бросился его обнимать.

Джейн немного задержалась. Когда за остальными закрылась дверь, она сказала:

– Где ты был? Я переживала. Звонила куда только можно, но ты не отвечал, да и Ганеш мои сообщения игнорировал, и…

– Потом тебе все расскажу. Мне бы не помешало немного побыть одному.

Джейн сморщила личико:

– Мэтт, если бы… будь мне что-нибудь известно, я бы никогда…

– Знаю, не парься, все в порядке.

Он застыл у двери, давая понять, что ей лучше уйти. Выяснять отношения сейчас у него не было ни малейшего желания.

– Это была ошибка, – сказала она.

На лице Мэтта промелькнула улыбка.

– Вовсе нет.

– Давай поговорим.

Было ясно, что уходить она не собиралась. Вчера их расставание доставило ему немалую досаду, но после случившегося ситуация предстала перед ним в истинном свете. Им с Джейн никогда не суждено было быть вместе. Друзья по «Рубину» и без того поражались, как их отношения затянулись на целый год. Да что там говорить, Мэтт и сам этому удивлялся: ей потребовалось слишком много времени, чтобы понять, что он представлял собой гораздо более масштабный проект, чем ей могло показаться. К тому же под конец она наговорила ему обидных вещей. Что он безнадежен. Что ему никогда ничего не достичь без умения сосредоточиваться. На учебе. На ней. Что ему надо проконсультироваться у специалиста, дабы научиться укрощать свой гнев на отца. А заодно и на брата. Что после драки с тем козлом из братства она стала его бояться.

Хуже всего, что она во всем была права, хотя теперь это уже не имело значения.

– Мэтью, прошу тебя, давай поговорим.

Он направился в ванную и включил душ. Она пошла за ним и стала наблюдать, как парень стаскивает с себя до смешного мешковатую одежду Ганеша. Мэтт видел, как она дважды собиралась спросить, откуда у него такой прикид, но оба раза сдержалась. Ступив в кабинку, он подставил лицо потоку горячей воды, затем глянул на запотевшую дверь душевой и заметил, что силуэта девушки за ней больше нет.

Когда он вытерся и вернулся в комнату, Джейн сидела на кровати, опустив уголки губ.

– Так мы поговорим или нет? – спросила она, наблюдая, как он напяливает на себя джинсы и футболку.

– Даже не знаю, что тут сказать.

С этими словами он вытащил из-под кровати дорожную сумку и стал складывать в нее вещи. Потом обшарил комод, пытаясь отыскать папку для документов, когда-то сшитую его мамой. В ней хранилось все необходимое взрослому человеку – карточка социального страхования, паспорт, свидетельство о рождении. Туда же она положила и банковскую карту на случай непредвиденных обстоятельств. Когда Мэтт ее не обнаружил, то выдернул ящичек и вывалил все его содержимое на пол. Вот и она, небольшая, размером с письмо, и очень вместительная. Он взял ее с собой.

– Что ты… Куда ты собрался? – спросила его Джейн, когда он шагнул к двери.

– За моей семьей.

Глава 11

Мэтт выскочил из здания, пока Джейн кричала ему что-то вслед. Протиснулся через толпу фотографов и взял такси в аэропорт Ла-Гуардия. Затем устроился на заднем сиденье и застыл, глядя невидящим взглядом куда-то вдаль. Финальная сцена из «Майкла Клейтона»