Всё, что тебе нужно - [57]

И тогда папа, который никогда раньше не был особенным патриотом, привел последний аргумент:

— В конце концов, это противоречит традициям нашего народа.

Но оказалось, что традиции народа Лена тоже знает лучше. Она припомнила и русалии, и обряд вызывания дождя, и опахивание деревни против эпидемий, и обычай, по которому гости в Древней Руси по очереди целовали хозяйку в губы — что является пережитком более старого обычая, когда гости хозяйку не только целовали.

Лекция с предъявлением книг по этнографии привела к тому, что папа ужаснулся развращенности и извращенности предков. А Лена спокойно отмела все прочие аргументы, завершив спор словом «Неубедительно!» — и с этого дня стала ходить по квартире без одежды, надевая халат только при появлении гостей — и то не всех, а лишь тех, кого она не хотела шокировать или тех, кто мог ее неправильно понять.

Даже самый последний и самый веский аргумент — что сейчас не лето и в доме плохо топят — на нее не действовал.

— Я закаляюсь, — заявляла Лена и даже стала обливаться по утрам холодной водой и, к удивлению родителей, не только не подхватила воспаление легких, но еще и начисто избавилась от простуд, вечно мучивших ее в прежние времена.

А тут как раз к Соколовым домой пришла классная руководительница, женщина молодая и незамужняя, однако недовольная тем, что в ее классе обосновалось гнездо нудистов, и к тому же с сектантским уклоном.

Ее Лена шокировала надолго. Она не стала надевать халат и, невинно поздоровавшись, сказала:

— Раздевайтесь. Можно полностью.

Учительница машинально влепила наглой девчонке пощечину, чего за ней вообще-то никогда не водилось. В результате она резко ослабила свою позицию и дальше разговаривала с самой Леной и ее родителями извиня ю щим ся тоном.

Аргументы здесь фигурировали несколько другие. Например:

— Ведь ты же всегда была разумной девочкой. Хорошо училась, прекрасно себя вела. Учителя на тебя нарадоваться не могли. А теперь…

— А что теперь? — с интересом спросила Лена.

Она стояла в дверях обнаженная, в позе, которую американские психологи называют «позой хозяина». Учительница старалась на нее не смотреть. Она явно смущалась значительно больше, хотя была одета вполне прилично и даже стильно, как подобает следящей за собой женщине двадцати восьми лет.

— А теперь ты грубишь взрослым и занимаешься черт знает чем. Иного слова, чем «разврат», я и подобрать не могу.

— И не подбирайте, Вероника Витальевна. Приходите к нам в клуб и посмотрите. Если увидите там разврат, мы это обсудим. А я там вижу один сплошной здоровый образ жизни.

— Неужели? А как назвать фотографии, которые вы продаете на улице?

— Перекреститесь, Вероника Витальевна. Мы ничего не продаем. А фотографии раздаем даром. И я даже скажу вам, как их назвать. Назовите их произведениями искусства.

И так далее в том же духе вплоть до финала, когда Лена заявила:

— Вы можете делать со мной что угодно. Хоть из школы выгнать. Думаете, я не проживу? Да я уже сейчас зарабатываю больше, чем мама.

Мама у Лены была инженером на заводе, который медленно, но верно угасал. А Лена позировала за деньги уже нескольким фотографам из окружения Жени Журавлевой, хотя они и знали, что девушка — несовершеннолетняя. Пожертвования в обмен на снимки и поцелуи тоже приноси ли неплохой доход, а пэкетиры затыкались сразу, как только слышали о церкви Пантеона. Или не сразу, но довольно быстро, потому что девочки отмазывались стандартно: «Мы не в курсе, нас тут поставили — мы и стоим. А по серьезным вопросам обращайтесь к серьезным людям. Церковь Пантеона. Адрес вот». — и тыкали под нос адреса в выходных данных книги «Пантеос». Там среди прочего значился контактный телефон.

По этому телефону рэкетирам объясняли, насколько они неправы, и на этом проблема могла считаться исчер пан ной.

А Лена и компания продолжали получать свои деньги.

Лена, правда, тратила их в основном на клубные дела, хотя еще до ее встречи с Вадимом Терентьевым установи лось правило, по которому треть сборов отходила церкви Пантеона, треть — сборщикам, а треть — ордену и клубу.

А после встречи появились новые возможности. К этому времени «Звездная дорога» подружилась с одним домом культуры и стала устраивать там фан-клубовские и церковные мероприятия. Ну и «атолл Муруроа» тоже вписали в эту тусовку.

Скандал учинился немедленно. Дискотека под названием «Танцы атолла Муруроа» поставила на уши все старшее поколение жителей города полном составе — за очень маленькими исключениями. Это мероприятие было охарактеризовано, как псевдорелигиозное сборище с элементами сатанизма и развращения малолетних и ярко выраженной антиобщественной направленностью.

Недаром участники сборища все как один отзывались о нем так:

— Нам еще никогда не было так весело.

А всего-то и было там море пива не бесплатно, массо вые танцы с раздеванием, гигантская «змейка», перетекающая в «ручеек», «караоке по-муруройски», разбрасывание листо вок фотографического качес тва, «аукцион знакомств», напо минающий нечто сред нее между телеигрой «Любовь с первого взгляда», стриптиз-шоу и рынком рабов. При этом победа в аукционе давала лишь право познакомиться, а не обязанность полюбить.