Все, что он потребует - [4]

Я старалась смотреть на него, но удовольствие пересиливало. Иногда я закатывала глаза от блаженства, растущего внутри меня, и мне приходилось заставлять себя возвращаться к нему, смотреть в эти прекрасные голубые глаза, наблюдавшие за мной с такой страстью и нежностью.

Я чувствовала, как его бедра двигались вперед-назад — не яростно, не быстро, а в медленном и плавном ритме, который наполнял меня, что тронуло меня до глубины души, и я закричала от удовольствия.

Я позволила своим рукам скользить по его спине, потом по его прекрасной заднице. Я стиснула ее сильнее, ощущая его мышцы под своими пальцами, и потянула его к себе, заставляя погружаться в меня глубже. Глубже, чем я думала возможно, глубже, чем я думала, смогу вынести, но желая получить от него большего, желая, чтобы он был так глубоко во мне, что стал бы частью меня.

Он гладил руками мои волосы, а его большие пальцы нежно ласкали мои виски. Вколачиваясь в меня глубоко своим огромным членом, что ощущалось ВЕЛИКОЛЕПНО, он оставлял на моих губах легкие поцелуи, терся носом о мой нос и продолжал смотреть мне в глаза.

— Лили, — прошептал он.

Я стонала снова и снова, с силой сжимая его задницу, пока он погружался в меня глубже, сильнее, гипнотически медленными толчками.

— Лили, — прошептал он, — Я хочу, чтобы ты сделала кое-что для меня.

— Что… — выдохнула я. Удовольствие росло внутри меня, сильная, напряженная вибрация, которая казалась мне гигантской волной, рокочущей вдалеке.

— Пообещай мне кое-что…

— Что угодно, — застонала я, проведя пальцами вверх по его спине до плеч.

— Смотри на меня, когда будешь кончать.

Это все, что я смогла вынести.

Эти слова толкнули меня через край в экстаз.

Я закричала и почувствовала, как плотину прорвало.

Я изо всех сил старалась смотреть на него, когда эта гигантская волна накрыла меня, хотя это было сродни попыткам устоять в зыбучих песках. Но я удерживала его взгляд, словно я тонула, а его глаза были моим спасательным кругом.

Продолжительные, медленные, всепоглощающие волны удовольствия пульсировали в моем теле, начинаясь между моих бедер, просачиваясь в каждую клеточку моего тела, поднимаясь от ног к ушам, груди и пальцам. Я обвила своими ногами его игры, сжала в кулаках его волосы и отчаянно держалась за него, пока кончала снова и снова, и снова от его мощного члена, заполнявшего меня больше, чем можно выдержать, и от его нежных, равномерных, сильных толчков, рождающих в моем теле волну блаженства за волной.

В какой-то момент между волнами моего оргазма он тоже достиг пика наслаждения, и я увидела, как его лицо исказилось от боли и удовольствия. Затем я почувствовала его спазмы глубоко внутри себя, и он издал полу крик — полу стон. Мое собственное удовольствие удвоилось, когда я почувствовала, как его горячая струя выстрелила глубоко во мне, а его и без того массивный член внезапно запульсировал, увеличиваясь, затем уменьшаясь, затем увеличиваясь, затем уменьшаясь, и все это время он продолжал вколачиваться в меня…и мы продолжали смотреть друг другу в глаза, охваченные эмоциями, но все равно державшиеся друг за друга в самом центре шторма.

А потом шторм постепенно утих…а волны блаженства превратились в небольшое подергивание от удовольствия…а затем в восхитительную дрожь…а потом он рухнул на меня сверху, зарывшись лицом в основание шеи, а я гладила его по волосам и оставила легкий поцелуй на его виске.

Глава 5

Думаю, он вышел из меня, и мы прижались друг к другу, наше дыхание ласкало кожу друг друга, пока мы лежали в объятиях друг друга…

Я так думаю, потому что минут через десять моя память затуманилась. Полагаю, что вино и усталость взяли верх.

Следующее, что я поняла, что открыла глаза и зажмурилась от боли.

Спальня была тускло освещена, солнечный свет, словно призрак, проникал через эти безумные фантастические окна с затемнением — но я чувствовала себя так, словно прожектора были нацелены мне прямо в мозг.

Из другой комнаты доносился голос, нечеткий и приглушенный.

Я огляделась и заметила, что кровать со стороны Коннора пуста.

Хотя, я все еще чувствовала аромат его одеколона на смятых простынях.

Сразу за кроватью, на тумбочке, я увидела необычные цифровые часы.

10:14 утра.

Ух-ты, уже поздно…

Пока я лежала, я оценила свое нынешнее состояние.

Голова раскалывалась.

Мои женские прелести были…ай, чувствительными, скажем так.

Во рту пересохло, как в пустыне Сахара.

И мне, охренеть как, хотелось писать.

Я подползла к краю кровати и с трудом приняла сидячее положение, свесив ноги с кровати.

Фух.

Колокола в моей голове превратились в полномасштабную симфонию, исполняемую только ударными инструментами.

Но мне очень хотелось в туалет.

Спотыкаясь, я добрела до роскошной ванной комнаты и включила свет.

О-ОООООХ.

Слишком ярко, поэтому я выключила свет и побрела к унитазу.

Только я собралась присесть, как сообразила, что дверь в ванную распахнута.

Я бросилась к двери, закрыла ее и побрела обратно к унитазу в темноте. Я ни за что не собиралась включать свет опять. Из-под двери просачивалось достаточно света, поэтому я была уверена, что не рухну ничком на пол, или того хуже, в унитаз.