Всё, что мы потеряли - [82]
— Прекрати смотреть на меня так. Хватит на меня смотреть так, словно это прощание. Или ты не любишь меня? Ты сказал мне… сказал, что все мы живем на желтой подводной лодке… — У нее дрогнул голос, и я прикусил губу, сдерживаясь.
— Конечно, я тебя люблю, но это невозможно.
— Ты же не серьезно… — Она поднесла руку ко рту, и я увидел, как она вытирает губы, стирая наш поцелуй.
Я подошел к ней: каждый сантиметр между нами казался пыткой, мне захотелось обнять ее, пока она не попросит отпустить ее.
Я бы сделал это в другой жизни, в другом случае…
— Послушай меня, Лея. Я не хочу разлучать тебя с братом, я знаю тебя и знаю, что ты пожалеешь об этом.
— Этого не случится. Я решу с ним все, просто нужно время, Аксель.
Я продолжил, должен был продолжить:
— У тебя все впереди. Ты поступишь в университет, и тебе надо насладиться этим периодом без привязок, без меня, без этой идиотской ситуации. — Я задыхался, когда увидел, как ее глаза наполняются слезами. — Расти и живи, как я в свое время. Познакомься с парнями, развлекайся и будь счастливой, милая. Я не могу дать тебе этого.
— Ты намекаешь, чтобы я встречалась с другими людьми? — Она смотрела на меня в упор, дрожа и плача, с гримасой недоверия.
А я… а я хотел умереть от одной мысли о чужих губах, ласкающих ее, о чужих руках, трогающих ее…
— Аксель, скажи мне, что ты не серьезно. Скажи мне, что это ошибка, и мы начнем с нуля. Давай, посмотри на меня, пожалуйста.
Я сделал шаг назад, когда она попыталась дотронуться до меня.
— Все именно так, как я говорю, Лея. Точно так.
Она поднесла руку к груди, по щекам катились слезы, и в этот раз я не мог их вытереть. Я так привык за эти месяцы поддерживать Лею, направлять боль, преодолевать ее, успокаивать… а сейчас я был ее причиной.
— Почему ты все это делаешь?
— Я люблю тебя, хоть ты и не понимаешь.
— Так не люби меня так! — рассердилась она.
Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга.
— Я буду тут, — прошептал я.
Она засмеялась сквозь слезы и вытерла щеки.
— Если ты сейчас это сломаешь, то знай, я не вернусь.
— Мне жаль, — повторил я и отвел взгляд.
Правильно, как и должно быть. Я много дней обдумывал случившееся, как будто рассматривал один и тот же рисунок с разных углов, чтобы понять каждую линию и кляксу. И пришел к выводу, что у нас все вопреки: прекрасно, идеально, но также и нереально. Лея изменила меня: мою рутину, жизнь, дом, мою картину мира… И я эгоистично хотел продолжать, потому что чувствовал себя счастливым, но кое-что выбивалось: как деталь пазла, которую ты впихнул силой между двумя другими. Хотя ты сомневаешься какое-то время, в конце концов понимаешь, что это неправильно, что она не на своем месте.
Лея остановилась передо мной, прежде чем я снова закурил. Больно смотреть на нее. Ей нужно уйти, пока я не совершил еще какую-нибудь глупость или снова не начал думать только о себе.
— Что было между нами все эти месяцы, Аксель?
— Много всего. Проблема не в этом, а в том, чего никогда не было. Мы не случайно встретились в каком-нибудь баре, я увидел тебя, ты мне понравилась, и я попросил у тебя номер телефона. Мы не ходили на свидания. Я не прощался с тобой, целуя у двери твоего дома. Мы даже не могли пройтись по улице за руку, не думая ни о чем другом. У нас не было этого всего.
— Ну и наплевать.
Я закурил. Мне следовало подумать о Лее, о том, что она с боем будет защищать то, что любит, о том, что она живет эмоциями и чувствами. Я закрыл глаза, снова почувствовав ее руки сзади. Черт, почему? Почему? Я больше не вынесу. Я повернулся, и Лея отпустила меня. Она плакала. Еще пыталась все исправить. Я подумал, каково это — заканчивать что-то, что уже закончилось.
— Какого черта ты хочешь? Прощальный секс?
Она заморгала. Ее ресницы блестели от слез.
— Не надо так, Аксель. Клянусь, я тебе этого не прощу.
— Поверь мне, я пытаюсь не быть резким, но ты все усложняешь.
— Оливер был прав. — Она всхлипнула и наконец, черт возьми, сделала пару шагов назад, уходя от меня. — Ты неспособен сражаться за то, что любишь.
Я посмотрел на нее и стиснул челюсти.
— Может, просто я не так сильно люблю.
Я знаю точный момент, когда ее сердце разлетелось на куски у меня на глазах, но я ничего не сделал, чтобы избежать этого. Я так и стоял, желая, чтобы все поскорее закончилось, хотел забыть момент, когда глаза Леи в последний раз встретились с моими. И я увидел ненависть. И боль. И разочарование. Но я сдержался. Сдержался, когда она отвернулась и сбежала по ступенькам крыльца. Она уходила по дорожке, как и много раз до этого, но я знал, что в этот раз все иначе. Лея не вернется утром на велосипеде, у нас больше не будет совместных рассветов и ночей, полных музыки, поцелуев и слов.
Некоторые финальные точки чувствуются кожей…
Я постоял еще несколько минут не двигаясь, застрял в моменте, который испарился и стал частью прошлого. Затем я вошел в дом, глотнул из первой попавшейся бутылки, разбил ее о раковину, взял новую и пошел на пляж, следуя за запахом моря. Я лег на песок, пил, вспоминал и повторял себе, что, наверное, совершил самую большую ошибку в жизни.
Не знаю, во сколько я вернулся домой. Сердце бешено колотилось в груди, и я курил без остановки, чтобы чем-то занять руки и пальцы. Я чувствовал этот порыв… он кричал мне, нашептывал. Я взял стремянку, пошел в комнату, поднялся и осмотрел все. Я смотрел на свои ошибки, сваленные на шкафу, покрытые пылью и паутиной. И когда понял, что не готов встретиться с ними, спустился и застыл там, спокойный и тихий, посреди нашей бывшей спальни.
Эта книга перевернет ваше представление о людях в форме с ног на голову, расскажет о том, какие гаишники на самом деле, предложит вам отпущение грехов и, мы надеемся, научит чему-то новому.Гаишников все ненавидят. Их работа ассоциируется со взятками, обманом и подставами. Если бы вы откладывали по рублю каждый раз, когда посылаете в их адрес проклятье – вслух, сквозь зубы или про себя, – могли бы уже давно скопить себе на новую тачку.Есть отличная русская пословица, которая гласит: «Неча на зеркало пенять, коли рожа крива».
Чем старше становилась Аделаида, тем жизнь ей казалась всё менее безоблачной и всё менее понятной. В самом Городе, где она жила, оказывается, нормы союзного законодательства практически не учитывались, Уголовный кодекс, так сказать, был не в почёте. Скорее всего, большая часть населения о его существовании вовсе не подозревала. Зато были свои законы, обычаи, правила, оставленные, видимо, ещё Тамерланом в качестве бартера за городские руины…
О прозе можно сказать и так: есть проза, в которой герои воображённые, а есть проза, в которой герои нынешние, реальные, в реальных обстоятельствах. Если проза хорошая, те и другие герои – живые. Настолько живые, что воображённые вступают в контакт с вообразившим их автором. Казалось бы, с реально живыми героями проще. Ан нет! Их самих, со всеми их поступками, бедами, радостями и чаяниями, насморками и родинками надо загонять в рамки жанра. Только таким образом проза, условно названная нами «почти документальной», может сравниться с прозой условно «воображённой».Зачем такая длинная преамбула? А затем, что даже небольшая повесть В.Граждана «Кровавая пасть Югры» – это как раз образец той почти документальной прозы, которая не уступает воображённой.Повесть – остросюжетная в первоначальном смысле этого определения, с волками, стужей, зеками и вертухаями, с атмосферой Заполярья, с прямой речью, великолепно применяемой автором.А в большинстве рассказы Валерия Граждана, в прошлом подводника, они о тех, реально живущих \служивших\ на атомных субмаринах, боевых кораблях, где героизм – быт, а юмор – та дополнительная составляющая быта, без которой – амба!Автор этой краткой рецензии убеждён, что издание прозы Валерия Граждана весьма и весьма желательно, ибо эта проза по сути попытка стереть модные экивоки с понятия «патриотизм», попытка помочь россиянам полнее осознать себя здоровой, героической и весёлой нацией.Виталий Масюков – член Союза писателей России.
Роман о ЛЮБВИ, но не любовный роман. Он о Любви к Отчизне, о Любви к Богу и, конечно же, о Любви к Женщине, без которой ни Родину, ни Бога Любить по-настоящему невозможно. Это также повествование о ВЕРЕ – об осуществлении ожидаемого и утверждении в реальности невидимого, непознаваемого. О вере в силу русского духа, в Русского человека. Жанр произведения можно было бы отнести к социальной фантастике. Хотя ничего фантастичного, нереального, не способного произойти в действительности, в нём нет. Скорее это фантазийная, даже несколько авантюрная реальность, не вопрошающая в недоумении – было или не было, но утверждающая положительно – а ведь могло бы быть.
Если вам кто-то скажет, что не в деньгах счастье, немедленно смотрите ему в глаза. взгляд у сказавшего обязательно станет задумчивый, туманный такой… Это он о деньгах задумается. и правильно сделает. как можно это утверждать, если денег у тебя никогда не было? не говоря уже о том, что счастье без денег – это вообще что-то такое… непонятное. Герой нашей повести, потеряв всех и всё, одинокий и нищий, нечаянно стал обладателем двух миллионов евро. и – понеслось, провались они пропадом, эти деньги. как всё было – читайте повесть.
Рут живет одна в домике у моря, ее взрослые сыновья давно разъехались. Но однажды у нее на пороге появляется решительная незнакомка, будто принесенная самой стихией. Фрида утверждает, что пришла позаботиться о Рут, дать ей то, чего она лишена. Рут впускает ее в дом. Каждую ночь Рут слышит, как вокруг дома бродит тигр. Она знает, что джунгли далеко, и все равно каждую ночь слышит тигра. Почему ей с такой остротой вспоминается детство на Фиджи? Может ли она доверять Фриде, занимающей все больше места в ее жизни? И может ли доверять себе? Впервые на русском.
Элизабет, Джойс, Рон и Ибрагим недолго наслаждаются покоем в идиллической обстановке Куперсчейза. Не успевают утихнуть страсти после раскрытого ими убийства, как Элизабет получает письмо из прошлого. Ее приглашает в гости человек, который умер давным-давно — у нее на глазах. Элизабет не может отказаться от приглашения — и вот уже Клуб убийств по четвергам оказывается втянут в новое дело, в котором замешаны колумбийские наркоторговцы, британская контрразведка и похищенные алмазы стоимостью в двадцать миллионов фунтов.
Джеки не любит сюрпризов. Ее жизнь распланирована на годы вперед, но все планы рушатся, когда она теряет семью в автокатастрофе. Теперь Джеки предстоит сменить роскошную квартиру в Нью-Йорке на ранчо в Колорадо, где живут ее новые опекуны. И вот сюрприз — у них двенадцать детей! Как выжить в этом хаосе? А может быть, в нем что-то есть? Может быть, под этой крышей Джеки обретет семью, любовь и лучших друзей?
Комиссар полиции Петер Винстон приезжает в живописный уголок Швеции, чтобы отдохнуть у моря. Отпуск недолго остается безоблачным — в роскошной недостроенной вилле на берегу находят тело известного риелтора Джесси Андерсон. Дело только поначалу кажется простым — вскоре обнаруживается, что Джесси сумела досадить почти всем в этом райском краю и убийца может скрываться за каждой садовой изгородью.
Среди мирных английских пейзажей живут четверо друзей. У них необычное хобби: раз в неделю они собираются, чтобы обсудить нераскрытые преступления. Элизабет, Джойс, Ибрагим и Рон называют себя «Клуб убийств по четвергам». Все они уже разменяли восьмой десяток и живут в доме престарелых, но сохранили остроту ума и кое-какие другие таланты. Когда местного строителя находят мертвым, а рядом с телом обнаруживается таинственная фотография, «Клуб убийств по четвергам» внезапно получает настоящее дело. Вскоре выясняется, что первый труп — это только начало и что у наших героев есть свои тайны.