— С кем вы говорили, моя леди? — спросила она. — Если мне позволено знать. — Поспешное добавление смягчило дерзкий вопрос.
— С принцем.
— С принцем? — шокированным голосом переспросила Уэн.
— Ну да, разве я не ясно выразилась? — поморщившись, я бросила на нее усталый взгляд.
— Вам помочь, моя леди? — Я только кивнула и позволила служанке снять с меня заметно потяжелевшее за вечер платье. Я ополоснулась в прохладной воде, с наслаждением укуталась в теплое полотенце. Уэн кое-как удалось заставить меня надеть ночную рубашку.
Мягкий батист приятно обхватил мое тело, и я в полной мере ощутила свою усталость. Забравшись под шерстяное одеяло, я зарылась в мягкой и пушистой перине, с упоением вдыхая запах чистой постели. Огонь из очага грел мои ноги, и я мгновенно разомлела, но не забыла отдать приказ:
— Можешь идти, Уэн. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, моя леди, — ответила служанка и едва слышно притворила за собой дверь в тот момент, когда я погружалась в спасительный сон.
За дверью неслышно появился стражник, оставленный на ночь для моей охраны. И лишь трещащие поленья в очаге прерывали тишину и мерный ритм моего сонного дыхания в комнате.
Во сне меня охватило жгучее беспокойство, поднимающееся от самых глубин моего сердца. Я тяжело дышала от быстрого бега, поглядывая назад и проверяя, поспевает ли за мной он. Твердая земля, оттаявшая от весеннего солнца, приятно пружинила под лапами. Бег становился все более быстрым, дыхание начало болезненно обжигать ноздри, но я должна до рассвета успеть сообщить, что ее не отвергли. Это будет тяжело, впереди еще долгая дорога, а его раненная лапа не позволяет бежать быстро. Я остановилась и раскрыла пасть, втягивая запахи ночного леса — где-то в вереске дрожал кролик, но сейчас было не до охоты. Необходимо успеть.
Успеть, успеть, успеть…
Я распахнула глаза и услышала свое частое тяжелое дыхание. Ночная рубашка вся пропиталась холодным потом и неприятно липла к спине. Голова слегка кружилась от быстрого бега, но я понимала, что это лишь ощущения волка, который бесцеремонно вторгся в мое сознание. Будто мы одно целое, и он не видит ничего предосудительного в своих поступках. Горло охватило неприятным жжением, будто я действительно бежала по холмам всю ночь к неизвестной для меня самой цели. Пришлось встать и напиться воды.
Открыв ставни, я обнаружила, что занимался рассвет, и застыла в безмолвном восхищении — из моего окна открывался головокружительный вид. Огненно-красное солнце медленно поднималось из-за вершины скалы, своим цветом поражая меня — обычно я наблюдала таким закат. Его пронизывающие все на своем пути лучи подсвечивали пушистые облака, окрашивая их в темно-золотистый цвет. Словно само первобытное пламя разлилось по небу, окутывая всю поверхность земли. Остроконечная башня темным сторожем контрастировала всему фону, являясь некой границей между темной, пока неосвещенной землей и полыхающим огнем небом. Чем выше солнце поднималось, тем темнее становились облака, окрашиваясь в угольный цвет. При этом они не становились тяжелыми, а так же легко уходили в небесный простор. С каждой минутой свет сменялся и становился сияющим и желтым, последние кроваво-красные росчерки тухли в складках облаков. Розовая дымка на границе неба и земли еще несколько минут мерцала в лучах великолепного святилища природы. На голубом полотне стали виднеться росчерки птичьих крыльев. Крики чаек доносились, будто через вату, не способные заглушить шум морского прибоя.
Свежий и прохладный весенний воздух приятно касался щек и волос, но в мокрой рубашке я быстро озябла и с неохотой закрыла ставни. Подкинув пару поленьев в очаг, я повесила над огнем чайник с водой и торопливо позвала Уэн в свои покои. Девушка сонно потирала глаза, но внимательно слушала указания и поминутно кивала. Вскоре мальчики-пажи натаскали в ванну ведрами воды, последние были с горячей жидкостью, пока я куталась в теплое одеяло. После этого, отослав Уэн за одеждой, я отмылась от липкого пота, налив в ванну розового масла, и яростно натирала волосы мыльным корнем, сохранившие запах принца Силенса.
Налив себе чая, я добавила туда листья земляники и горькие ягодки калины. Интересный вкус горячей волной согрел все мое тело, и я с хорошим настроением, выбирала себе наряд из одежды, разложенной Уэн на кровати.
— Может, это зеленое платье? — Уэн сделала это предположение достаточно робко.
— Нет! — я отрицательно покачала головой. — Достаточно с меня платьев!
— Но…
— Нет, — повторила я еще раз, и мой выбор пал на черную тунику, серые обтягивающие штаны и короткие сапожки. Удовлетворенно застегивая тоненький коричневый ремешок в тон обуви, я испытала на себе недовольство служанки.
— Ну что? — спросила я, сдавшись.
— Ваша матушка не будет мною довольна! — заявила она почти обиженно.
— Но кто твоя госпожа?
— Вы миледи…
— Тогда разговор окончен, — я подвела итог достаточно строго. Уэн раскраснелась от досады, но все-таки ей хватило ума больше ничего не говорить. Я ненавидела советы по поводу того, как мне нужно одеваться, это почти всегда выводило меня из состояния душевного равновесия.
