Всадники - [65]

Дверь приоткрылась и, переступив через высокий порог, из своего дома-крепости вышел сам Шатун.

— Здравствуй, Трогг Шатун. А у тебя и в самом деле логово — медвежья пещера. — Без лишних церемоний начал князь.

— И ты здрав будь, князь Борут. — Шатун бросил взгляд на Орлика, словно спрашивая, «ну, что, верно ли я назвал твоего предводителя — Люта?» — С чем пожаловал?

— Микола сказал, ты не прочь нас по горам провести, на зверя охоту добрую устроить…

— А что ж отказываться? Коли в цене сойдемся…

— Так мы здесь об этом говорить будем или в дом пустишь?

— Куда спешить? Вы пока коней расседлайте, да привяжите вот здесь, — Трогг махнул рукой в сторону неприметной коновязи, стоящей неподалеку.

— Тоже дело.

— Господа, если я вам больше не нужен, то с вашего разрешения, я поеду в город, — негромко, но так, что все услышали, сказал молодой проводник. И сам залился краской от общего внимания и собственной решительности.

— Езжай и спасибо тебе за помощь, Марфе от нас — поклон. — Разрешил Адам.

Без лишних слов, смущенный юноша повернул Чалого и бодрой рысью направил коня назад к Гребенску.

И только когда все три коня были расседланы и привязаны на длинные поводья, так чтобы оставалась возможность попастись на горном лугу, Шатун отступил в сторону, давая русинам проход внутрь своего уединенного жилища.

Внутри царил полумрак. Широкое пространство было разделено на две неравные части — справа от входа большая по размеру — представляла собой подобие настоящего внутреннего двора с рядом стойл по стенам, слева часть пещеры была отделена стеной, так что получался внутренний дом. Всюду царил стойкий запах дичины и невыделанных шкур. Открыв оббитую шкурами дверь дома, Шатун пропустил гостей вперед и сам последним зашел, плотно закрыв на засов. Свет проникал в пещеру через две бойницы. К ним вела грубо сколоченная лестница, так что при желании хозяин дома мог оставаясь в сравнительной безопасности просматривать все, что происходит снаружи. Адам с интересом осматривал необычный дом. Отметил он и массивный очаг, и множество шкур, расстеленных по полу и стенам, и обилие оленьих рогов, развешанных тут и там. Ложем для Шатуна служило низкое, сбитое из толстых досок, подобие нар, застеленное в несколько слоев медвежьими шкурами. Стола в этом доме не было вовсе, зато одна из стен была полностью отведена под оружие и разнообразное охотничье снаряжение.

Рассевшись на расставленные вокруг очага чурбаки, прикрытые, как и почти все здесь, шкурами, русины молча ожидали слов хозяина. Шатун же никуда не спешил. Он снял с очага закопченный медный котел и налил в кружки дымящейся ароматной жидкости.

— Берите, это взвар, чаю-кофию у меня нет, зато разных травок, цветов и горного меда — в избытке…

Адам с удовольствием ухватил толстую, грубоватой лепки глиняную кружку и потянул носом запах, угадывая многое. Землянику, смородину, зверобой, малину, мяту, иван-чай ну и мед. Его сладкий, яркий аромат, накрывал с головой, унося воспоминаниями в прошлое… Аккуратно, мелкими глотками прихлебывая кипяток, он просто наслаждался на время позабыв о всех планах и разговорах.

Допив взвар, Адам спросил у задумчиво сидевшего напротив Шатуна:

— Слушай, Шатун, как у тебя так вкусно выходит? Дозволь еще по кружке испить?

— Бери и наливай сколько желаешь, у меня не кабак, за угощение платы не беру. — Хмыкнул в бороду охотник.

Вновь наполнив кружки уже чуть поостывшим напитком, Адам не спеша цедя все еще обжигающе горячую жидкость, вернулся к теме разговора:

— А за что берешь плату?

— Много за что, князь, беру. Ты, поди, хочешь узнать, сколько жадный Трогг хочет содрать с вас за охоту? Так не беспокойся — не возьму я ничего. Почему? Просто все — Кречер мне враг был, а вы его уложили под дерн, а вчера Микола Акулу одолел… Сколько раз у самого кулаки чесались, силой я не обижен, да только и меру свою знаю, не совладать мне с ним. Так что я перед вами в двойном долгу и охота — так безделица, даже за один не рассчитаюсь, не то что за оба разом.

— Понял тебя, Шатун. Только ты зря так думаешь, не ради твоих долгов мы банду перебили и Акулу не ради твоих прекрасных глаз Микола одолел, а чтобы гребенские вспомнили — люди они, и не след вендам бояться всякую шваль.

— Знаю, — отмахнулся как от безделицы Трогг, — все знаю, да не вам мои долги считать, а сам себе решаю, чего и сколько…

— Добре, тогда слушай меня, Шатун. Не просто погулять по горам хотим, да зверя пострелять, надо нам все увидеть, посмотреть, где и что…

— Так и знал, — с довольной усмешкой ответил охотник, — так и знал, что не за ради одной дичи Лютый в наши края наведаться решил…

— А коли умный такой, то что скажешь?

— Хм, хочешь на свою сторону заманить? Нет, Шатун сам по себе, на особь живу, никому не кланяюсь, ни под чьей рукой не хожу. Но если есть чего по делу — предлагай, может и договоримся.

Адам некоторое время молчал, допивая взвар.

— Я хотел бы принести сегодня оленя в поварню замка, сможешь отыскать его для нас?

— Отчего не отыскать, Но если хотите сегодня, то мешкать не стоит. Одно только хочу спросить — у вас ведь штуцера? Нарезные ружья? С какого расстояния наверняка сможете оленя взять, чтоб подранка не делать?