Всадники - [40]

— Микола Орлик, русин, воин князя Борута, — представился Орлик так же как и Марфе, — Да ты ешь. Вот, баранину возьми — добрая баранинка.

— Из банды Лютого? — поинтересовался Шатун, отрывая кусок от курицы и почти целиком отправляя в рот.

— Что? — Микола даже слегка поперхнулся, проглотив непрожеванный кусок мяса. — Как ты сказал?

Шатун молча жевал, не глядя на него. Только прожевав и отбросив косточки, поднял голову и спокойно ответил:

— Ты слышал. Я дважды не повторяю.

Микола нагнулся над столом и произнес, понизив голос:

— Мы воины, а не бандиты! Откуда про Лютого знаешь?

— Я много знаю. А бандиты ли, воины — мне все едино. Есть дело — говори. Нету — прощай. — Вынув нож, охотник отрезал себе большой кусок пирога с рыбой и налил пива.

— Дело есть, — кивнул Орлик, снова приходя в благодушное настроение. Ответы лесника его позабавили и даже вызвали какое-то уважение. — Знаю я, что охотник ты знатный. А князь охоту страсть как любит. Не возьмешься ли устроить и проводником поработать?

— Для Лютого? Почему бы и нет, — равнодушно проговорил Шатун.

— Не стоит его так называть.

— Хозяин-барин. Как скажешь, так и буду. — Невнятно ответил Трогг, жуя пирог и закусывая кровяной колбасой.

— Зови — князь Борут.

— Запомнил. Это все? — теперь очередь дошла и до баранины, Микола сам налил ему вина.

— Пока да.

Шатун безразлично дожевал изрядный кусок баранины и запил бокалом вина, выцедив его как воду. Сыто отрыгнув, добавил:

— Как надумаешь чего, передай через Марфу. Договоримся.

— Через Марфу? Кто она для тебя?

Охотник уже поднялся, но при этом вопросе остановился и смешно подняв брови, произнес так же равнодушно, как и все остальное:

— Для меня и для всего города, да и не только — большой человек. Не вздумай обидеть — за нее весь город встанет. Молодые так точно.

Орлику стало смешно, но он спрятал улыбку и сказал:

— Понял, только не боюсь я угроз.

— А это не угроза — это каждый ребенок знает. А ты здесь человек новый и мне чем-то нравишься. Прощай.

С этими словами, нахлобучив медвежью шапку еще ниже на глаза, Шатун направился к выходу. Отворив дверь, он на мгновение застыл на месте, и тотчас с улицы раздался знакомый шум ружейных выстрелов. Трогг, шагнув назад, сразу же захлопнул тяжелую, оббитую медью, створку. Многочисленные посетители таверны, подхваченные единым порывом, соскочили с мест и бросились к окнам и дверям. Времена опасные, с оружием не расставался никто и к отражению внезапной атаки гребенцы готовы были всегда.

Со всех сторон полетели вопросы: «Кто стрелял? Налет? Банда?» адресованные большей частью Шатуну. Тот мрачно оглядывая столпившийся вокруг народ, буркнул нечто невнятное, и грубо растолкав людей, прошел в сторону кухни, откуда только что появилась Марфа.

Орлик, который продолжал спокойно и даже как-то лениво поглощать пищу, запивая вином, никак не реагируя на поднявшуюся суматоху, тоже, как и остальные, невольно прислушался к нарочито громкому, чтобы все услышали, разговору.

— Чьи это, Трогг? — Спокойно спросила Марфа.

— Гамсунг со своими молодчиками резвятся, — прогудел охотник.

— Много их пришло?

— Не скажу точно, похоже, все собрались.

— Ясно. Что же это? Нападение? — трактирщица не смогла скрыть волнение в голосе.

— Вряд ли. Если бы хотели напасть, вели бы себя иначе. Да и все равно сил у них мало. Пусть даже полсотни сабель, для Гребенска это недостаточно. — Рассудительно ответил Шатун.

— Так что, получается они просто так резвятся? Или попугать нас хотят? Может про Кречера прослышали и решили о себе напомнить? — Марфа бросила взгляд на Миколу.

Микола улыбнулся и подмигнул ей, чего она никак не ожидала. Не зная, как отреагировать на эту непонятную беспечность, она отвернулась и хотела еще что-то сказать Шатуну, когда голос у окна отвлек ее:

— Сюда едут, Марфа! — Громко сообщил невысоки рыжий мужичок, продолжая смотреть в окно. — И Акула с ними.

— Плохо! — Мрачно бросил Шатун.

— Уходить надо, — высказался кто-то от дверей, но никто почему-то с места не двинулся.

Не прошло и минуты как у входа раздалось конское ржание и громкие, нарочито-грубые голоса незваных гостей. С треском распахнулась дверь и внутрь ввалилась орава мужиков, увешанных оружием с ног до головы, среди них один особо выделялся исполинскими размерами.

Растолкав своих дружков, он двинулся вперед и попытался ухватить замешкавшуюся посреди залы молоденькую служанку, которая громко взвизгнув, успела отскочить. Но бандит на этом не остановился и под дружный гогот остальных разбойников повторил попытку.

Орлик, мимо которого пробегала девушка, с расширенными от ужаса и полными слез глазами, поднялся из-за стола и, пропустив ее, встал в проходе между столами на пути бандита. Краем глаза заметил как бедняжка, пробежав мимо Марфы и Шатуна, скрылась на кухне.

Увидев перед собой внезапно возникшее препятствие, Акула озадаченно уставился на русина. Потом, словно вспомнив о чем-то довольно ухмыльнулся.

— А ты кто таков? Чего на пути встал?

— Захотелось встать и встал. А зовусь Миколой Орликом, воин князя Борута. — В который раз за сегодняшний день назвал он себя.

— Не ты ли из тех, кто Кречера уложил? — Огромный, бородатый и белобрысый ньёрд возвышался над Орликом на полголовы и был почти в полтора раза тяжелее. — Уж и не знаю, как задохлики вроде тебя с ним совладать смогли, разве что подлостью, из ружьишка стрельнули. А супротив настоящей силы тебе и минуты не выстоять, — махнув перед лицом Орлика рукой, здоровяк довольно осклабился, — смотри, смелый, не моргнул даже, а не проверить ли его, чего стоит? Что скажете, господа вольные люди? — Бросил он в сторону своих спутников.