Всадники - [6]
Они были одеты в рваные рубахи бледно-голубого цвета и теснились сейчас поближе к нему, чтобы не пропустить ни слова. Они опирались на черенки больших лопат, которыми махали на дороге с утра до вечера, засыпая выбоины мелким гравием, который тут же уносил горный ветер. Это были хазары, чьи племена жили в долинах и узких ущельях на восточной стороне Гиндукуша.
«Вот и пример, — подумал, глядя на них, старик. — Знают ли эти бедняги, что имя их народа происходит от монгольского и означает „тысяча“, потому что именно так завоеватель мира создавал свои непобедимые орды?»
Оборванные потомки великого завоевателя, которых тот оставил в этих долинах, чтобы они правили ими вечно, не отрываясь смотрели в сторону Гуарди Гуеджи.
На их смуглых лицах с узкими, раскосыми глазами, лежало бесконечное ожидание.
Гуарди Гуеджи продолжал:
— Монголы жили в седле и умирали в седле. А если они играли, то на коне.
Но из всех конных состязаний, будь то стрельба на полном скаку из лука, скачки, или соколиная охота, — одна им нравилась больше всего. Они называли ее бузкаши, и воины Чингизхана принесли ее во все страны, которые дрожали под копытами их коней. И сейчас, в степях на севере, в бузкаши играют точно так же, как играли монголы семьсот лет тому назад.
Кузнец у ног Гуарди Гуеджи, не смог удержаться, — а разве не давало ему знакомство со стариком особое право? — и воскликнул:
— Предшественник мира, не расскажешь ли ты нам, что за правила есть в этой игре и в чем там дело?
И люди сидевшие за ним его поддержали:
— О, да, пожалуйста, расскажи!
— Сначала закройте все глаза, — сказал им старик.
Кузнец колебался из-за необычности задания. Старик поднял с земли чью-то сандалию и закрыл ею его глаза.
— Вы тоже, друзья мои! — повторил он толпе снова.
И после того, как глаза закрыли все, он заговорил опять:
— А теперь приготовьтесь к дальнему путешествию, потому что я хочу, что бы вы все, те, которые никогда не видели ничего кроме скал, провалов и теней гор — оставили их и увидели перед собой дух великих степей севера.
Лица людей с закрытыми глазами отражали серьезность и полную сосредоточенность. Они приготовились следовать за словами Гуарди Гуеджи.
— Хорошо, — сказал тот. — А теперь, представьте себе ровную долину. Долину, в которой вы никогда раньше не бывали. Еще более широкую и длинную, чем самые большие долины, через которые вы когда-либо ходили.
Голоса людей стали словно шелест:
— Шире, чем в Газни?
— Длиннее, чем в Джелалабаде?
— Или в Кох Дамане?
Гуарди Гуеджи ответил:
— Намного больше. А теперь, друзья, сделайте вот что: все те горы, что вы видите по сторонам, прочь их! Те, которые справа и слева, впереди и сзади, двигайте их все дальше… и еще дальше… они становятся все меньше, правда? Вот они сжались, упали, рассыпались и исчезли совсем.
— Правда… — забормотали люди. — Они пропали.
— Не открывайте пока ваши глаза, — приказал Гуарди Гуеджи. — А посмотрите на эту бесконечную равнину, которая лежит перед вами и чьи границы только синее небо и горизонт.
— Мы видим ее, — воскликнули люди, отсутствующими голосами.
— А теперь, раскиньте на ней вплоть до самого горизонта, ковер из зеленой, густой и высокой травы. И пусть над ней полетит ветер, и погонит эти зеленые волны, и принесет горький запах полыни. Самая горячая лошадь может мчаться по этой равнине, пока не упадет от изнеможения, и самая быстрая птица может лететь, пока ее несут крылья, но никто из них не достигнет ее границ, и не будет вокруг ничего, кроме ковра трав и душистого аромата растений.
Гуарди Гуеджи тяжело задышал, его голос стал тише:
— Это и есть — степь.
— Степь! — восхищенно повторили люди.
Мужчины в чапанах, выкрикнули это слово громче, чем другие. Не из-за гордости за свою родину, а из-за того, что кто-то другой показал им ее красоту, которую они сами, живя там день за днем, уже совсем не замечали.
Когда они открыли глаза и увидели вокруг себя горный пейзаж и скалы, которые окружали их словно стены клетки, то не могли прийти в себя от потрясения.
И, странным образом, даже те, кто всю жизнь провел в тени этих каменных исполинов, испытали похожие чувства.
Но Гуарди Гуеджи не дал им времени, чтобы окончательно забыть то видение, что их посетило:
— Вы видели степь, мать бузкаши.
— Расскажи им про наших коней! — попросил его молодой конюх.
— Ну, могу сказать, что не у всех из них есть крылья, — чуть улыбнулся старик. — Но богатые беи и ханы северных провинций разводят для бузкаши особых коней. Скаковых, которые быстры как стрела, отважны как самый жестокий волк, послушны как самая верная собака и невероятно красивы. Ледяной холод и палящую жару переносят они одинаково равнодушно, и могут скакать без остановки целый день и не уставать при этом.
— Сто тысяч афгани стоят некоторые из них! — дополнил конюх.
— Сто тысяч афгани… — не веря, повторила толпа, так как многие не смогли бы заработать такую сумму и за всю свою жизнь. — Сто тысяч! Невозможно!
— О, нет, возможно, — возразил Гуарди Гуеджи. — И такой лошади нужен особый наездник, и единственный, который подходит к ней, — это чавандоз.
— Совсем из немногих людей получаются такие! — снова вставил свое слово конюх.
«Экипаж» – роман об авиаторах первой мировой войны.Жан Эрбийон отправлялся на фронт. Он смотрел на едущих с ним солдат и любил их за их страдания, и в особенности за тот отпечаток, что смерть накладывает на лица тех, кого она поджидает. Поскорее бы добраться до эскадрильи! Еще год назад его юная гордость, жажда славы и риска были для него целью существования. А теперь, став дипломированным воздушным наблюдателем, он горел желанием занять место среди сверхлюдей, как он себе их представлял, и был уверен, что сумеет доказать, что он их достоин.
Оба произведения члена Французской Академии Жозефа Кесселя (1898–1975), впервые переведенные на русский язык, – о трагедии любви и странностях человеческих отношений.Роман «Дневная красавица» получил вторую жизнь благодаря одноименному фильму режиссера Луиса Бунюэля, где в главной роли снялась французская киноактриса Катрин Денев. В романе «Яванская роза» – та же тема трагической любви и разрушительной страсти.
«Лев» – романтическая история о девочке и африканском льве – бестселлер современной французской литературы, который выдержал сенсационный для Франции тираж 1 миллион экземпляров.
Книга составлена из трех произведений известных французских писателей о любви.Главная героиня романа М. Ферри «Любовница авантюриста», втравленная в авантюру своим возлюбленным, становится жертвой его игры.Второе произведение, включенное в книгу, — роман Ж. Кесселя «Дневная Красавица». Автор исследует проблему разлада между сердцем и плотью, между любовью и чувственным инстинктом.В книгу вошла также повесть Ф. Саган «Сказочные облака», проникнутая тоской по настоящему чувству.
Книга француза Жозефа Кесселя «Армия теней» — о голлистском сопротивлении во Франции во время войны. Хотя это, конечно, «проза войны», а не документальная книга, все же она писалась на основе собственных впечатлений автора и его знакомств. А Кессель во время войны был летчиком, поддерживавшим связь между лондонским штабом Шарля де Голля и группами Сопротивления во Франции. То есть, он знает, о чем пишет. Конечно, нельзя не вспомнить, что все Сопротивление потеряло за войну 15 тысяч человек — немногим больше дивизии.
«Африка» впервые на русском языке публикует романы, повести, рассказы, стихи, пьесы, сказки, статьи, очерки писателей стран Африки, а также произведения советских и зарубежных авторов, посвященные этому континенту.В одиннадцатый выпуск сборника «Африка» вошли увлекательный, имитирующий по композиции «Тысячу и одну ночь» роман члена Французской академии Жозефа Кесселя «У стен Старого Танжера» — о жизни в Марокко до освобождения этой страны от колониального гнета, роман нигерийского писателя Бена Окри «Горизонты внутри нас» — о непростой судьбе художника-африканца: повести, рассказы и стихи африканских писателей, статьи, эссе, образцы фольклора африканских народов.
Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.
Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.
Проспер Мериме (1803—1870) начинал свою литературную деятельность с поэтических и драматических произведений. На основе обширного исторического материала писатель создал роман «Хроника царствования Карла IX», посвященный трагическим эпизодам эпохи религиозных войн XVI века. Но наибольшую популярность завоевали новеллы Мериме. Галерея ярких, самобытных, бессмертных образов создана писателем, и доказательство тому — новелла «Кармен», ставшая основой многочисленных балетных, оперных, театральных постановок и экранизаций.
Оптимизм, вера в конечную победу человека над злом и насилием — во что бы то ни стало, при любых обстоятельствах, — несомненно, составляют наиболее ценное ядро во всем обширном и многообразном творчестве С. Вестдейка и вместе с выдающимся художественным мастерством ставят его в один ряд с лучшими представителями мирового искусства в XX веке.
Большой интерес для почитателей Л.-Ф. Селина (1894–1961) – классика французской литературы, одного из самых эксцентричных писателей XX века – представляет первое издание на русском языке романов «Феерия для другого раза…» и «Бойня».Главные действующие лица «Феерии…», как и знаменитой трилогии «Из замка в замок», «Север», «Ригодон», – сам Селин, его жена Лили-Арлетт и кот Вебер. А еще Париж, в апреле 1944 г. подвергшийся бомбардировкам американских и английских ВВС. Обезумевшие соседи, вороватые консьержки, беженцы, одичавшие животные – огромная и скорбная процессия живых и мертвых проходит перед Селином.
Эпоха, в которую жил и творил Мариано Хосе де Ларра (1809–1837), один из наиболее выдающихся представителей испанской литературы и общественной мысли XIX столетия, была одной из самых трогательных и поучительных глав современной истории. Талант писателя созревал под прямым воздействием бурных событий его времени, а его литературное наследие, запечатлев наиболее яркие и существенные черты этого времени, сохранило свою актуальность и живой интерес вплоть до наших дней.В сборник избранных сатирических очерков и статей Мариано Хосе до Ларры, предлагаемый вниманию читателей, включены переводы наиболее значительных публицистических произведений испанского писателя.