Всадники. История Адама Борута - [2]

Каждый из них стоил дюжины, а вместе с князем — мало нашлось бы врагов с которыми не смогли они совладать. Не мало приключений пережили они, но впереди им предстояло еще много славных дел. Адам твердо знал это.

Двое мальчишек, едва достигших восемнадцатилетия, спали с другой стороны костра. Братья — близнецы Тадеуш и Марек Хортичи, похожие друг на друга даже во сне. Князь порадовался, что поверив интуиции тогда — полтора года назад, решил взять их с собой. Молодые и горячие ребята, они быстро учились у старших. И стали непревзойденными разведчиками и стрелками, без лишних возражений исполняя обязанности по устройству походного лагеря и приготовлению пищи. В последнем они также достигли немалых успехов под чутким руководством старших. Однако сейчас именно Адаму следовало позаботится о завтраке.

В том, что касается еды, правила у охотников были просты. Утром плотно позавтракать, днем — лишь короткая стоянка, на которой даже огня не разводили и только к вечеру, разбив лагерь, охотники могли позволить себе полноценный ужин. Готовили его основательно — с таким расчетом, чтобы и на утро хватило. Варили каши, если не удавалось подстрелить дичь или выловить пяток форелей из горного ручья, запаривали душистые травы с малой толикой меда и сушеных ягод. Сейчас, посреди лета, удавалось насобирать свежих, таких ароматных плодов, в чем особо преуспевали братья Тадеуш и Марек Хортичи. Самые молодые и потому постоянно усылаемые в дозоры воины его небольшого отряда.

Князь поднявшись, подошел ближе к костру и ловко подложил туда несколько почти сухих, особо сберегаемых толстых веток. Огонь, будто ждал того, быстро побежал по смолистой коре, потрескивая и рассыпая короткие искры. Воин подхватил котелок с немалым количеством вчерашнего гуляша, сваренного из так удачно подстреленной молодой козы, и подвесил его над огнем. Второй котелок, с вечера наполненный чистой родниковой водой, поместил рядом на перекладине, бросив в него припасенные травки и ягоды.

Будить товарищей не пришлось, сытный и манящий аромат варева подействовал на молодые и крепкие организмы лучше любого призыва. Первым открыл глаза и уселся на кошме Микола. Замечательная способность мгновенно просыпаться, без малейшего перехода вызывала у его друга — Сашко Скворуша — неприкрытую зависть и, как следствие, беззлобные насмешки. Сам Скворуш просыпаться не любил, вообще считая, что сон — самое правильное занятие для человека. Как это уживалось в нем с редким авантюризмом и способностью сутки напролет отплясывать кадрили или устраивать любовные свидания с томными красавицами — оставалось загадкой.

Последними, зябко поеживаясь и толкаясь для разогрева и от избытка силы, поднялись Хортичи. Они и спали, не снимая бешметов и чекменей, а теперь первым делом затянули на осиных талиях — предмет и повод не малой гордости молодцов — украшенные серебряным набором пояса с пистолетными кобурами и целым арсеналом необходимых воину вещей, начиная от пульниц и заканчивая пороховницами, сработанными из рога горного барана. Через плечо легли перевязи шашек, винтовки же, надежно укрытые чехлами, просто переместились вслед за бойцами ближе к костру, но так чтобы быть всегда под рукой.

Орлик первым делом подошел к костру и заглянул в кастрюлю, словно и не ужинал вчера тем же самым. К еде он относился очень серьезно.

— Как ночь, командир? — Спросил хрипловатым со сна голосом.

— Тихо все, — ответил князь, — никого. Только чую, рядом они… бродят поблизости.

— Так что, сегодня и встретимся, а?

— Хорошо бы, осточертело по горам за ними бегать…

Скворуш зашевелился под своей буркой, проворчал недовольно:

— Нельзя ли потише? Некоторые еще пять минут спать могли бы.

— Вставай уже, пан кавалер, — отозвался Орлик благодушно, будто и не говорил только что о близком бое, — а то лишишься завтрака, и как ты на пустой желудок будешь девок соблазнять?

— Были бы девки, — откликнулся Сашко, — и желудок тут роли не играет. Я вообще, в отличие от некоторых, могу три дня без еды прожить и даже не почувствовать.

Однако, когда все устроились вокруг плоского камня, заменяющего стол, Скворуш приступил к еде с не меньшим аппетитом, чем остальные. Орудовал ложкой он с таким царственным видом, словно не на привале это было, а по меньшей мере на княжеском пире. Орлик поглядывал на это с едва уловимой насмешкой, поглощал пищу он не торопливо, но по-простому, откусывая большие куски и долго жуя. Мальчишки Хортичи и завтракали одинаково, спешили, обжигались, словно кто-то их торопил.

— Эй, господа разведка, — окликнул их Скворуш, — поговорка такая есть — поспешишь, людей насмешишь.

— Знаем, — ответил более разговорчивый Тадеуш, — и еще такая — когда я ем, я глух и нем.

Сам Борут ел, соблюдая достоинство не хуже Скворуша, только не так подчеркнуто. В ответ на присказку невольно улыбнулся, а Орлик фыркнул, чуть не подавившись питьем из трав. Скворуш усмехнулся, не принимая мальчишек всерьез, но поучать их не прекратил.

— Перечить старшим совершенно непозволительно, — заметил он. — Если есть медленно, пища будет лучше усваиваться. А, кроме того, не приучитесь заранее и как вы потом перед дамами выглядеть будете. Как дикари?