Всадники чёрных лун - [7]

Щуплые фигурки затряслись. Девочка заблеяла что-то бессвязное, а мальчишка откровенно хлюпал носом.

Юноша подивился издаваемым девчонкой звукам и спросил совсем убитым тоном:

— Так она что, дурочка?

— Де-ед, — с хлюпом выдавил из себя его "помощник", — Ода убдая, дольго гоборидь не боже-ед.

— О боги! Дети, если вы будете реветь, я позову Локки. И может быть, даже отдам вас ему.

Наступила тишина, если не считать шмыганья носов.

— Высморкайтесь, — Вор повернулся к девочке, — Замерзла?

Она в ответ опять что-то нечленораздельно закудлыкала. Потом, сообразив, что он не понимает, быстро покачала головой.

— Врешь, ведь врешь! — отчего-то вдруг развеселился вор, разглядывая ее лохмотья, подбитые лучшим ветром. Она снова потрясла головой.

А в круге фонарного света на мостовую начали опускаться большие пушистые снежинки — каприз ахайской весны. Надо было быстро решать, что делать. Перво-наперво Рик осмотрел ключи. Среди них выделялись размерами два, и один — явно от небольшой мощной решетки, закрывающей ведущую во двор подворотню. Если коня закрыть там, то не уведут. Детей можно провести в прихожую, предварительно проверив помещение на возможные разные гадости... Даже без демонов, к ночным посещениям воров в Герцогстве готовились солидно.

Конь устроился в подворотне, с внутренней стороны решетки. Укрытый попоной, похрустывая зерном в накинутой на шею торбе он не выглядел несчастным. Рик закрыл на замок створку из переплетенных толстых кованых прутьев, подхватил седельные сумки с дорожными пожитками и вернулся на крыльцо, начиная понемногу мерзнуть. Дети уже вовсю стучали зубами. Рик зажег фонарь, осветил прикрытую кованым лепестком замочную скважину, подыскал затейливый ключ и слегка повозившись, открыл дверь.

Из дверного проема повеяло странным, смутно знакомым запахом и теплом. Там тепло — это решило дело, и они как-то все сразу ввалились в как будто специально натопленное загодя помещение. Рик осветил пол, сделанный из каменных плит, очень точно пригнанных друг к другу — на ощупь стык не чувствовался, стены, покрытые деревянными панелями с какими-то узорами, быстро оглядел потолок, откуда свисал незнакомый ему светильник.

Явно опасного он не увидел, но насторожился еще больше: увиденное было чужим. Такого не делали ни в Миррор, ни в герцогстве. Если это что и напоминало, то подземелья Локки.

Все же он пришел к выводу, что можно закрыть входную дверь. На улице началась настоящая метель, и снег уже образовал мокрую лужицу на камне пола у двери. Рик поставил фонарь на пол, угревшиеся немного дети присели в угол, прижимаясь к теплым стенам. Дверь защелкнулась безо всякого труда. Повернув лицо так, чтобы горящий огонь звероглаза не напугал "помощничков", как Рик прозвал про себя этих двоих, он открыл его. После недолгого радужного свечения он увидел тонкую линию, тянущуюся от светильника по потолку, немного — вниз и под углом по стене к плоской коробочке, слегка мерцающей, когда ее видел звероглаз. Рик напряг мозги: что-то такое демон рассказывал. Он приложил к коробочке палец, раздался слабый щелчок и неожиданно даже для него комната оказалась залита оранжевым светом! Дети было взвизгнули, но глядя на него, снова притихли.

Рик очень серьезно пробормотал:

— Чем дальше, тем интереснее. Ничего не трогать. Лучше всего, если вы до утра проспите в этом углу. Тепло и светло. В сумках есть еда и вино. Только все не съедайте, оставьте немного и мне. И никуда — слышите? Никуда не ходите! Что бы не происходило. Если будет нужно, я приду и заберу вас отсюда.

— ГЛАЗ — отчетливо сказала забившаяся в самый угол девчонка, — Какой красный. Страшно.

— Ди, ты говоришь? — пораженно прошептал мальчишка, — Скажи что-нибудь!

— Чем дальше, тем интереснее, — медленно и неуверенно сказала Ди, — Ничего не трогать. Да, кажется, я говорю.

У нее был такой растерянный вид, что Рик отбросил мысль о возможном обмане.

— Потрясающе! Тебя примут в дом терпимости, — сказал мальчишка и повернулся к Рику:

— МАСТЕР, я сделаю все, что вы захотите. Не знаю как, но вы... Вы вылечили ее! Ее так испугали в детстве, что она перестала говорить, а вы... Вы сделали это. А в доме терпимости, говорят, хорошо кормят и почти не бьют. И иногда можно прилично красть.

Рик молчал. Дети тоже. Потом Рик усмехнулся, не закрывая звероглаз подошел к ним и присел на корточки. Спросил у девочки:

— Все еще страшно?

Ее губы несколько раз напрягались, как будто она не осмеливалась заговорить, и наконец послышался напряженный голосок:

— У-уже не очень. Э-это было так неожиданно. Спасибо.

— Все будет хорошо, — сказал Рик и сам в это поверил. Совершенно неожиданно для себя добавил:

— И не пойдешь ты ни в какой дом терпимости.

Встал на ноги:

— Согрелись? Поболтайте пока между собой. А я пойду, посмотрю, что там дальше.

Добавил иронично:

— Я же должен осмотреть свой новый дом? И плевать мне на ящериц!

— Но здесь нет ящериц? — удивился вслед ему мальчишка, — Ящерицы ведь живут где жарко.

— Вот именно, что здесь не холодно, — пробормотал Рик, возясь с замком двери, ведущей вовнутрь дома...