Всадники чёрных лун - [11]

— Можешь смыть мазь, — сказал он девочке, — Пока новых вошек не подцепишь, кусать будет некому. Кто пришел-то?

— Господин из благородных и с ним дама, — сказала Ди, — Они ждут тебя в большой комнате где много кресел, рядом с передней.

— Понятно, где. Ты говорила с ними?

— Немножко. Я как раз выпустила Шима, и тут они в двери, зашли, спросили тебя. Я провела их в эту комнату, сказала, что ты где-то наверху, и что я сейчас позову, — на ходу рассказывала Ди.

— Молодец.

— Еще они спросили, кто я. Я сказала, что твоя новая рабыня. Они переспросили: "новая?" и очень смеялись. Я не успела одеться, и в этой мази, — виновато сказала Ди, — Наверно, это было смешно.

— Теперь помойся и нацепи на себя что-нибудь, — сказал Рик, останавливаясь перед дверьми. Он кашлянул, отряхнул от изумрудного песка штанины, поправил ворот и вошел.

В мягких креслах спинами к нему сидели двое. Он еще раз кашлянул, быстрым шагом обошел кресла и поклонился:

— Счастлив видеть вас в своей зимней резиденции, ваша Светлость, князь Халрик, и вас, госпожа Гунольда. Рад служить вашим милостям. Хотя я и не удостоен чести быть с вами знакомым, но я, конечно же, много о вас наслышан.

Возникла пауза, во время которой Рик почувствовал напряжение в гостях. Напряжение и враждебность. Гости рассматривали вора и молчали.

— Прошу простить меня, если не так сказал, — поклонился вор снова, — Но у вас такие лица... Что случилось, ваша Светлость?

— Этли нет, — глухо сказал князь. Вор растерялся, наморщил лоб:

— То есть как это нет? Я ничего не понимаю! Только вчера я говорил с ней, получил пару оплеух ни за что... То есть почти ни за что.

Его голос постепенно стих и конец фразы повис в молчании гостей, показавшемся вору откровенно враждебным. Вор попробовал еще раз:

— Госпожа Гунольда, вы же видели, что я упал, да так, что удар головой об эти ступени надолго вышиб из меня дух! Меня довела до дворца добрая девушка много времени спустя... Уж не хотите ли вы сказать, что высокородная Этли из-за меня, убогого, наложила на себя руки? Нет, этого не может быть! Она же ясно сказала, что не любит меня.

Халрик в это мгновение ощутил, что все его внутренности напряглись до боли. А гости все еще молчали. От растерянности и непонимания вор развел руками и сел на роскошный паркет возле их ног. Горько сказал:

— Моя жизнь принадлежит ей. Я дал слово чести, и я сдержу его. Может быть, я не имел права ее полюбить. Наверно, это преступление. Наверное, еще большим преступлением было указывать Благородной принцессе, что ей нельзя, неприлично любить мало того, что простолюдина, мало того, что калеку, еще и преступника. Король, если вы считаете, что меня надлежит казнить, то я не стану убегать или искать защиты у демонов. Я вор, но слово есть слово.

Халрик, казалось, стал еще бледнее от его слов. Он коротко спросил:

— Так ты в самом деле вор? Ты крадешь вещи?

— С тех пор, как она наняла меня на службу, я почти не крал. Зато пришлось освоить науку наемного убийцы, — объяснил вор, — Иначе я не выполнил бы ее поручений. Я не мог не выполнить, и пришлось убивать.

— Это меня не касается, — сказал князь, — Мне тоже пришлось убивать. На войне, конечно. Смерть есть смерть.

Он явно тянул время, не решаясь заговорить о главном. Окинул взглядом гостиную, спросил:

— Мне сказали, что ты купил этот дом. Откуда у тебя столько денег? Воры не выглядят богатыми.

— Демоны тоже ценят свою жизнь. И не лишены признательности за спасение. Однажды я сказал что-то о том, что мне не суждено иметь свой дом, и что умру я в сточной канаве. Наверно, демон вспомнил потом эти слова. Но князь, ведь вы пришли не за этим? Да, сейчас у меня много золота. Очень много. Я могу не воровать до конца дней своих. Поэтому я обрадовался, что могу не брать у принцессы ничего. Довольно того, что она попросила меня помочь.

Дверь в гостиную чуть скрипнула, в ней показалась голова девчонки. Рик Хаш поманил ее:

— Рабыня, лучшего вина знатным господам! А мне — ту прозрачную жидкость, что стоит на кухонном столе!

Развел руками:

— Вы уж простите меня, прислуги в доме одна эта девчонка. Совсем еще не устроился здесь. Ну да как-нибудь...

Одернул сам себя:

— Как это "как-нибудь"? Какое вообще может быть "потом", если ее больше нет?

Помрачнел. Снова скрипнули двери, в них степенно вошла Ди в неведомо откуда взятом синем платьице, неся серебряный поднос с чаркой большой, чаркой поменьше и стеклянным стаканом. Девочка встала перед князем на одно колено и пролепетала:

— Извольте откушать, господин...

Король колебался, и вор его понял, грустно усмехнулся:

— Никто не узнает о вашем визите сюда, а мне ни к чему кичиться тем, что Халрик, князь Миррор, пил в этом доме.

— Благодарю, — сказал князь, чуть улыбнулся девочке и спросил ее:

— Ну что, "вылечила своих насекомых"?

Гунольда что-то неодобрительно буркнула, Ди склонилась еще ниже, совсем спрятав лицо в нечесаных зеленых космах. Халрик решился, протянул руку, взял кубок. Девочка повернулась с подносом к даме:

— Извольте откушать, госпожа...

Гунольда, с неодобрительным лицом протянула усаженную перстнями руку и взяла кубок поменьше.