Всадники апокалипсиса Сальвадора Дали - [9]

Покоренный стихами Лорки Дали впитывал смысл каждого слова. Ощущая родственную душу, он раскрывал тайны поэта, его сокровенные мечты и страхи, от которых он пытался избавиться. Дали знал, что он тоже пришел в этот мир не просто так: «Моя жизнь – это миссия, с которой послал меня Бог на эту землю, и что могут эти обычные смертные судить о моих картинах, оценивать все те тайны, в которые посвятили меня высшие силы». И вновь читая стихи Лорки, художник чувствовал мистическую силу, которая должна была связать их.

Проходили дни, а Лорка не появлялся. И Дали перестал ждать. Каждый день он много рисовал у себя в комнате. Однажды он попытался нарисовать один эскиз, но работа не пошла, а мысли разбегались в его голове, как тараканы. Стук в дверь переполнил чашу его терпения. Он отбросил кисточку в сторону и с негодованием метнулся к двери.

– А, черт, опять кого-то носит! Не дают собраться с мыслями! – Дали открыл дверь, готовый обрушить весь свой гнев на нарушителя спокойствия.

– Здравствуй, художник! – в дверях стоял веселый поэт. – Ты вроде как меня приглашал?

– Гарсиа?! Не может быть! – вот этого Сальвадор точно не ожидал. Он затащил поэта в комнату и обнял его. – Как я рад видеть тебя, дружище!

Их было не остановить, они разговаривали друг с другом так, как будто были лучшими друзьями с самого детства. Сальвадор показал свои картины.

– Дааа! – протянул Лорка. – В них есть что-то манящее и в то же время ускользающее! Слушай, не знаю почему, но они мне очень близки.

Все свободное время они проводили вместе и стали близкими друзьями. Они оценивали поэзию и обсуждали великих писателей и художников, говорили о Франции и осуждали Германию за то, что она часто вторгалась на территорию Франции, и за это оба ненавидели немцев. Сальвадор как-то попросил Гарсию стать моделью для его новой работы, и они начали часто ездить к морю, где так любил писать Дали.

– Почему ты рисуешь такие странные картины? Тебя что-то беспокоит? – спросил однажды Лорка.

– Нет, мой друг. Я не хочу насиловать ту форму, которую я вижу своим ощущением и переживанием, а ползать перед моделью и повторять все ее очертания, лишь бы это сочеталось с общепризнанными стандартами, – это не мое. В мою душу вползают свои образы тех вещей, которые я ощущаю своим каким-то шестым чувством.

Скоро Мадрид наскучил Дали.

– Что еще могут дать эти профессора?! Я устал от них! Они забивают мою бедную голову своими бредовыми идеями. Ты представляешь, они учат меня, как надо рисовать! Слушай, Гарсиа, а поехали ко мне домой, в мою любимую Каталонию?

И друзья, бросив все, ринулись навстречу новым приключениям.

Глава 7

Пыльная повозка со скрипом подъехала к дому отца Дали. На шум приближающегося экипажа из дома выбежал старший Дали.

– А, сынок, ты приехал! Как я рад тебя видеть! – отец обнял Сальвадора.

– Вот, папа, мой друг, он приехал к нам погостить! А вообще, это великий поэт Гарсиа Лорка!

– Не может быть! Это Вы?! Я много слышал о Вас и читал Ваши стихи! Пожалуйста, проходите! Будьте как дома!

Не успел он договорить, как из дома с радостным воплем выскочила сестра Сальвадора.

– О, братец, как я рада тебя видеть! – она взглянула на друга брата, и румянец залил ее щеки. Бездна голубых глаз поэта плела свою магию. – Здравствуйте, сеньор! – потупив взор, поздоровалась она.

– Ну что, папа и мои дорогие домочадцы, к вам вернулся великий и ужасный сын, чтобы покорять мир! Представляю вам своего друга – величайшего поэта и страшного любителя живописи! – Сальвадор обнял друга, и они вместе поклонились хозяевам дома.

Для Сальвадора и Гарсиа это было самое беззаботное и счастливое время. Великий Наполеон встретил достойного себя человека в лице Александра Первого, который сверг его с трона. Но еще не вечер, и Наполеон нанесет свой ответный удар, дурачились они.

Сестра Сальвадора Анна-Мария без ума влюбилась в Лорку. Плененная его красотой и энергетикой, она подолгу сидела на балконе и любовалась Гарсией, не понимая, почему он не обращает на нее внимания. Пробыв несколько дней в доме отца, рано утром Сальвадор разбудил Лорку.

– Слушай, поехали на пару недель в Кадакес! Я там немного поработаю. – Дали больше всего любил писать картины там, где море было на заднем плане. – Только море имеет свои очертания, его не надо загонять в какие-то формы и издеваться над предметами, делая их обычными вещами. Мир всегда движется, и все меняется, и я хочу писать все так, как я чувствую. А море – это свободная стихия, которую не загонишь ни в одни рамки.

Друзья поселились в небольшом рыбацком поселке. Лорка на фоне моря позировал Дали. Поэт то лежал с закрытыми глазами на песке, потеряв свою панаму, то сидел помногу часов в одной позе, глядя в голубую даль моря. А иногда вместо рисования друзья беззаботно дурачились: Дали вскакивал другу на спину, и они неслись по песчаному берегу моря. Подбегали к кучке рыбаков, чинящих снасти у лодки, и Сальвадор, подняв руку, в которой была кисть, кричал: «Здравствуйте, друзья! Это я, Дон Кихот, вернулся к вам, чтобы принести вам свободу! Где те негодники, которые мешают вам жить?»

Рыбаки в изумлении смотрели на двух чудаков, сначала на самозванца в роли Дон Кихота, потом на симпатичного парня, бьющего в нетерпении копытом по песку, потом смущенно показывали на какой-то дом и опять принимались за свою работу. Лорка, как умный конь, мчался вперед, без слов понимая своего хозяина.