Всадники Апокалипсиса - [14]

— Я все-таки поймал тебя!

— Да, — была вынуждена согласиться беглянка. — Ты оказался умнее, чем я думала.

— Кто ты?

Вместо ответа, Сусанна начала трансформировать лицо. Щеки, глаза, губы расплылись неясными линиями, меняя свои очертания. Прошло несколько мгновений, и на Зюта смотрела очаровательная Ленла Гиль.

— Я так и думал! — выдохнул астронавт.

— Руки! — приказала девушка.

Зют машинально разжал пальцы, выпуская ее из своих объятий. Ленла встала, отряхнула прилипшие к платью травинки и спокойно, с чувством превосходства посмотрела на Зюта.

— Так это ты! — не в силах примириться с ужасным открытием выдавил астронавт. — Но почему?!

Девушка улыбалась, ничего не отвечая.

— Ты знаешь, что тебя ждет?

— Да. Смерть на площади перед Дворцом Трех Добродетелей. Но лишь в том случае, если ты выдашь меня.

— Что значит — если выдашь?! — возмутился посьерранин. — Ты полагаешь, я могу поступить иначе?!

Ленла улыбнулась.

— Твои глаза говорят о том, что ты поступишь иначе.

— Изменить долгу? Изменить присяге? — Зют резко поднялся. — Нет! Пойдем! — Он схватил девушку за руку.

— Подумай... — Взгляд красавицы пронзил сердце астронавта. — Ты можешь выбирать. Да — и тебя будет терзать раскаяние, всю твою жизнь будет. Нет — и мы будем счастливы вместе.

Как и несколькими мгновениями прежде, Зют медленно разжал пальцы. Его лицо выражало сомнение.

— Допустим, я хочу сказать нет, — после длительной паузы нерешительно выговорил он. — Но каков выход? Что ты предлагаешь?!

— Все просто, — ответила Ленла. — Убей комедианта Каспара. Убеди своих друзей, что беглец прячется под его маской.

— Но у Каспара одно сердце!

Девушка жестко усмехнулась.

— Убей его так, чтобы у него вообще не осталось сердца!

— Хорошо, допустим, я сделаю это. А что мне делать дальше? Остаться с тобой на этой планете?

— Зачем? Я собираюсь вернуться в Пацифис. Ведь недаром вы очутились здесь.

— Как? В качестве землянки? Но биоанализ покажет твою идентичность с Ленлой Гиль!

— Нет. — Девушка медленно провела руками по волне рыжеватых волос. При этом ее тело изогнулось столь сладострастной дугой, что у Зюта пересохло в горле. — Я вернусь посьерранином.

Астронавт удивленно вскинул брови, но тут же понял.

— Вместо кого-то из нас? — полуутвердительно спросил он.

— Вместо Аквилона. Он более других подходит для этой цели.

— А что будет с ним?

— Ему придется умереть.

— Ха! — только и смог выдавить Зют. — Как все просто! Ему придется умереть... Ему! Офицеру Управления, побывавшему не в одной передряге! Моему другу! Вот так — взять и умереть! И ты думаешь, я пойду на это?!

— Да, — уверенно ответила девушка. — Впрочем, ты вправе выбрать.

Лицо Зюта исказила мучительная гримаса. Долг, честь, совесть боролись с любовью. Любовью огромной, всепоглощающей, засасывающей, словно бурая тина. Липкие потоки этой страшной любви поглотили все то, что еще мгновение назад казалось несокрушимым, посеяли сомнение, сладкие мечты о счастье.

Перед глазами Зюта мелькнуло охотничье бунгало на Зеленом мысу Судейры, полученное от Совета незадолго до полета, — награда за выслугу лет. Буйная природа, охота, любимая женщина. Женщина...

Первой сдалась совесть, затем уполз в щель долг, дольше всех сопротивлялась честь. Немногим дольше.

— Я сделаю так, как ты хочешь, — выдавил Зют, — но обещай, что будешь моей.

— Ты полагаешь, у меня есть выбор?

— Пожалуй, нет, — согласился астронавт и после небольшой паузы спросил: — Ты все это рассчитала заранее?

— Да.

— И пять веков, и гравюру, и музей?

— И то, что вы непременно найдете Землю, и то, что это непременно будете вы.

Зют покачал головой, то ли восхищаясь, то ли ужасаясь этой женщине.

— Ты очень умна. И намного страшнее, чем я предполагал. Боюсь, придет день, и я пожалею, что полюбил тебя.

Ленла смерила астронавта холодным взглядом.

— А ты сделай все, чтобы этот день не пришел.

С этими словами она начала возвращать облик Сусанны. Вскоре звонкие каблучки уже стучали по булыжникам die Weberstrasse. Цок-цок-цок!

13

Ночь. Безлунная и беззвездная.

Перебирая пальцами две сиротливо перекатывающиеся в кармане серебряные монетки, Аквилон брел из die Bierstube. Шаг его был нетверд, взор туманен. Он прошел не менее половины пути, когда позади послышался негромкий перестук шагов. Аквилон стремительно обернулся и всмотрелся в темноту. Шаги тут же стихли, но стоило Аквилону двинуться вперед, как они зазвучали вновь. Смутно знакомое цок-цок-цок. Посьерранин резко остановился, шаги замерли.

Эта игра продолжалась довольно долго. Аквилон то останавливался, то вновь пускался в путь. Шаги следовали за ним неотступно.

Темный, поросший бурьяном холм. Неподалеку завыл волк. И шаги — сводящий с ума перестук каблучков. Посьерранин начал терять самообладание. Богатое, пораженное земными суевериями, воображение создавало образы вампиров и оборотней, отвратительных карликов с длинными когтистыми пальцами. Аквилон вздрогнул и в который раз замедлил шаг. Звонкое цок-цок-цок зазвучало ближе, начало обходить слева. А справа вновь завыл волк.

— Чур меня! — выдавил непослушными губами Аквилон. Хмель улетучился, уступая место страху. Сладкому и липкому, словно паутина. Шаги сделали круг и затихли. Нервы Аквилона не выдержали. — Эй, кто там есть?! Выходи! Выходи!!!