Всадник времени - [121]

Но всё это не страшно. Старый финский солдат Маттиас Хейкка и в огне не горит, и в воде не тонет. Стреляет без промаха, на лыжах ходит, как Бог! Тут он, чуть засмущался своим мыслям... такому сравнению. Но ведь здорово же ходит на лыжах! Ну... как ангел! Это сравнение нормальное. Ангелы, правда, летать умеют! Но он как раз на лыжах и летать умеет. Если особенно гора и бурелом. Обязательно полетит. Кувырком. А воды, огня, простуды там всякой Матти и вправду не боится. Не берет его простуда! И в воде, в окопах, сутками торчал. И реки вот так, как вчера, ледяные переплывал с полным снаряжением. И — ничего. Потому что Бог его поддерживает. Потому что фельдфебель Хейкка, как и его любимый главком, маршал Маннергейм, никого не завоёвывает. А всегда защищает свою землю. А в Эстонии, это было тогда один раз, тоже защищал, только не кого-нибудь, а братьев своих, эстонцев. А все остальные бои Хейкки — на позициях защиты Суоми прошли. И за все войны ни разу его серьёзно не ранило. Так, небольшие царапины были. И всё. Конечно, Господь, его бережёт, за что и спасибо, и поклон Господу.

Второй снаряд разорвался близко, тоже позади, но уже метрах в двадцати от его окопа. Значит, переносят огонь. Очередной снаряд его, Маттиаса, может и накрыть. Батарея немцев стреляет залпами. Следующий залп секунд через десять. Матти как раз и успеет. Он уже приглядел укрытие впереди, — узкую яму. Сразу же после этого взрыва Матти рванулся вперёд быстрее северного оленя. За несколько секунд пролетел расстояние до нового укрытия. Едва плюхнулся в окоп, как завыл, с гудящим и зловещим свистом, следующий снаряд. Летели и другие, но они были правее и левее. А этот нёсся туда, куда Матти и предполагал.

Но одним залпом не обошлось. По непонятным причинам германская батарея перешла на беглый огонь. Снаряды рвали воздух со свирепым звоном, выплёскивая пламя и грохот на позиции батальона, переворачивая валуны и выворачивая землю наизнанку.

Хейкка лежал, вжавшись в мокрую глину окопа, а она, эта глина, под ним, точнее вместе с ним, ходила ходуном. Едкий дым заползал в окоп, заставляя фельдфебеля кашлять.

Матти не рискнул высунуться после первых взрывов, чтобы поглядеть куда попал снаряд, от которого он перебежал в другое укрытие. Хотя ему это было очень интересно.

Каждый солдат внутренне гордится своим фронтовым умением, и только оно, это умение, даёт возможность окопнику спасти жизнь себе, а порой и своим товарищам. Матти уже давно привык к таким обстрелам, но уж очень не хотелось попасть под снаряд в самом конце войны. Это было бы совсем несправедливо.

Только тогда, когда артиллерийский налёт прекратился, и всё утихло, он приподнялся и посмотрел. Снаряд разворотил его прежний окоп, на его месте дымилась огромная воронка. И на этот раз фельдфебеля Хейкку, умного и бесстрашного мастера войны, спас не только Господь Бог, но и он сам, фельдфебель Хейкка. Своим окопным мастерством, знанием не только пехотной тактики боя, но и принципов работы полевой артиллерии.

Если бы немцы, черти, не сжигали за собой и не взрывали мосты, он бы сейчас был совсем сухой и давно бы уже и согрелся и даже перегрелся. Ну да ладно! И так не шибко холодно.

Сейчас пройдёт артналёт, и немцы, сдерживающие финскую пехоту, будут ждать атаки. Но Итконен уже послал роту в обход. Едва там завяжется бой, весь батальон поднимется, под прикрытием пулемётов. Теперь их в батальоне много. Матти осмотрел свой автомат, не попала ли грязь. Проверил гранаты. Теперь он их носил в сумке, а не на поясе, так удобнее. За пояс затыкал только одну, для необходимого случая. Приготовился. И вдруг подумал: «А где-то сейчас его друг и бывший командир полковник Пяллинен?»

...Маннергейм, президент Финляндии, ещё держал свой штаб в Миккели, активно, а не формально оставаясь главнокомандующим. Шли тяжёлые бои с немцами на севере Суоми. И необходимо было его присутствие и прямое участие.

Безусловно, он доверял и вполне полагался на своих талантливых, как он справедливо считал, генералов. Хейнрихс, Сииласвуо, Паяри, Хейсканен, многие другие. Он их подготовил, можно сказать, воспитал. Да и по возрасту они почти все годились ему в сыновья. Сейчас они освобождали север своей страны теперь уже от немцев, бывших союзников. Но его генералам сейчас нужна была его поддержка и помощь. В их действия он не вмешивался, но часто они советовались. Очень ещё тяжёлая была обстановка. Но продвижение уже шло. А русские, к сожалению, не помогали, как это было предусмотрено в соглашении. Расчётливому Сталину нужна была только выгода.

Маршал повернул ручку полевого телефона:

— Соедините с Хейнрихсом!

— Хейнрихс слушает, господин главнокомандующий!

— Ну как, господин генерал?

— Взяли Рованиеми, господин маршал! Немцы, боясь окружения, отступили. Посёлок сожгли до последнего сарая. Оставили долину реки Торнио, но... заминировали все дороги... Разминируем и продвигаемся, господин маршал!

— Хорошо, господин генерал! Продолжайте!

— Слушаюсь!

Он постоял у карты, вглядываясь в северный берег Ботнического залива. Потом прошёл к окну. Вечерело. Дома Миккели, повреждённого бомбёжками, озарялись багровыми лучами вечернего октябрьского солнца.