Всадник, скачущий впереди - [2]
Г л а ш а (обрадованно). Правда?
С т е п а н. А ты вспомни.
Г л а ш а. Попробую…
Сошла с возвышения-круга вниз, села, обхватив руками колени, загляделась в зрительный зал, будто увидела там что-то давнее. Зазвучала вдалеке гармошка, чей-то голос запел:
Г л а ш а (негромко). Жили мы, заводские, в бараках, а сама улица начиналась за пустырем. Домишки были деревянные, кое-где с огородами, стояли вразброс и, как-то незаметно, выстраивались в улицу. За ней шла другая, пошире, с лабазами и питейными заведениями, потом мощенный булыжником проспект, а дальше, за каналом, тесно стояли потемневшие от времени доходные дома с дворами-колодцами и трамваи за какой-нибудь час довозили до Невского. Сейчас там пусто. Витрины магазинов заколочены досками, ветер гоняет по торцовой мостовой подсолнечную шелуху и обрывки воззваний. Да и здесь, у нас, не веселей! Не гудят по утрам заводские гудки. Рабочие кто на деникинском фронте, кто по деревням с продотрядом… Клуб комсомольский закрыли. Ребята целыми днями на Бирже труда околачиваются или подрабатывают кто где может: папиросами от частников штучно торгуют или вещички на вокзале буржуям недорезанным подносят, а то и просто в очередях толкутся. За осьмушкой хлеба да ржавой пайковой селедкой с ночи хвост выстраивается!
Г о р о в с к и й. Не вы одни в очередях простаивали!
С т е п а н. Геройство какое! А кто за «Труд и Свет» агитировал? Речи говорил?
Г о р о в с к и й. Какое это имеет отношение?
С т е п а н. Самое прямое! И вообще, что ты влезаешь? Тебя еще здесь нет!
Г о р о в с к и й. Где же я, интересно?
С т е п а н. А кто тебя знает? Глаха в очереди отстаивает, Санька голубей шугает… (Кричит.) Санька!
С а н ь к а (появляясь). Ну?
С т е п а н. Давай на свою голубятню!
С а н ь к а. А я еще живой?
С т е п а н. Да ты что, Сань? Еще с Женькой не схлестнулись! Куркуль этот деревенский, Федор, на нашем дворе не объявлялся!
Ф е д о р (появляясь). Ты бы поаккуратней… Ну, болтал ты, не разбираясь… Ладно. Несознательный был. Мели Емеля, твоя неделя! Но теперь-то!..
С т е п а н. А что теперь? Куркулей не стало? Не тянут что попадет, лишь бы карман набить? Барахлом не обрастают? Не спекулируют? Все сознательные стали, да?
Ф е д о р. Не все! Но мы-то другие! А ты как ляпал, так и ляпаешь: черное да белое. Середины нет! Сложней все!
С т е п а н. Про пережитки прошлого еще скажи!
Ф е д о р. Прекрасно понимаешь, что не об этом речь. Но упрощать-то зачем? На одном максимализме далеко не уедешь!
К о л ы в а н о в (появляясь). Теперь это называется несколько иначе.
С т е п а н. Леша! Привет!
К о л ы в а н о в. Здравствуй, Степа.
Г о р о в с к и й. И как это теперь называется?
К о л ы в а н о в. Нетерпимость! Неравнодушие! Заинтересованность! Как угодно назовите, но не будьте так барственно снисходительны! Мы чужого не хапаем, за престижным барахлом не гоняемся, а до отдельных, так сказать, индивидуумов, скатывающихся в мещанское болото, нам дела нет! Мы выше этого! По мне так уж лучше максимализм!.. А вообще-то, ребятки, вы отклонились от сути.
Г о р о в с к и й. В каком смысле?
К о л ы в а н о в. Взялись рассказывать о первой нашей комсомольской ячейке, вот и рассказывайте!
С т е п а н. Точно! Санька, лезь на голубятню… Я вот здесь на крылечке… Глаха, ты где?
Г л а ш а. Я из очереди возвращаюсь.
С т е п а н. С хлебом?
Г л а ш а. Нет. Опять не выдали.
С т е п а н. Через пустырь идешь?
Г л а ш а. Ага…
С т е п а н. Ладно, давай! (Обернулся к стоящим на возвышении Колыванову, Федору, Горовскому, Лене.) А вас еще и в помине нет!
Скрываются в темноте стенды. Освещен только один, но он уже перевернут и теперь это — очень условно — покосившаяся голубятня. На игровой площадке — С т е п а н и С а н ь к а Ч и ж и к. Санька заложил два пальца в рот, пронзительно свистнул, запрокинул голову в небо.
С а н ь к а. Степа!..
С т е п а н. Ну?
С а н ь к а. Видал, как турманок пошел! Свечой! Слышишь, Степа?..
С т е п а н. Не глухой. (Помолчав.) Закурить есть?
С а н ь к а. Откуда?
С т е п а н. Жизнь…
С а н ь к а. Хлеба хочешь?
С т е п а н. Давай.
С а н ь к а (после паузы). Выпущу я голубей.
С т е п а н. Совсем?
С а н ь к а. Ага… Кормить нечем.
С т е п а н. Выпускай.
С а н ь к а. Жалко…
С т е п а н. А если головы им свернут? На супчик?
С а н ь к а. Могут…
С т е п а н. Мы скаутов били?
С а н ь к а. На всех углах! А что?
С т е п а н. Название себе новое придумали.
С а н ь к а. Кто?
С т е п а н. Скауты! Юки они теперь называются. «Юные коммунисты». И попробуй тронь!
С а н ь к а. Эти дылды в коротких штанах — коммунисты?! В шляпах?
С т е п а н. Да не в шляпах дело! (Помолчав.) Ох, дурак!
С а н ь к а. Кто?
С т е п а н. Я! Кто же еще? С заводом не уехал, на фронт не взяли… Сиди тут!
С а н ь к а (помолчав). Глафира идет…
С т е п а н. Где?
С а н ь к а. А вон, через пустырь… (Прыснул.) Цапля!
С т е п а н. Это почему же?
С а н ь к а. Голенастая! И голову задирает!
С т е п а н. Коса тяжелая, назад тянет.
С а н ь к а. Остригла бы! Не гимназистка. Гляди! Вышагивает, как Вера Холодная!
В сборник вошли повести «Объявлен в розыск», «Старший уполномоченный», «Кто вы, Джордж Коллинз?» и другие произведения, рассказывающие о деятельности органов ЧК, милиции и прокуратуры в различные годы Советской власти.
Повесть о жизни школьников в пионерском лагере, о том, как пионервожатый сумел переключить внимание мальчишек на романтику сегодняшнего дня. Ребята с увлечением включились в военно-пионерскую игру, восстановили партизанскую землянку в лесу и создали музей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
