Всадник на чужой земле - [112]

Почти без скрипа прополз приготовленный мощный таран. Он прикрыт сверху подобием крыши и сразу, конечно, ни стены, ни ворот не пробьет. Обычным воякам не доводили важнейшей интриги: ворота откроют изнутри. Все идущие в атаку должны быть убеждены в своей важности и необходимости действий, заряжены на мощный бросок.

Одна из атакующих колонн шла прямо к воротам, две другие по сторонам от въездной башни. Выучка неплохая, и почти до самого конца не производили звуков. Даже оружие очень редко звякнет. Не прислушивайся специально — легко пропустить. Они уже принялись заваливать ров принесенными фашинами, как сверху полетели прямо в груды сучьев горшки с маслом и зажигательные стрелы. Местами вспыхнуло пламя, освещая идущую на штурм пехоту, скопившуюся у вонючего оврага с нечистотами, в который превратился ров. Со стен полетели во множестве арбалетные стрелы. Затем заработали катапульты, швыряя камни и сосуды с горючими материалами на головы и политое маслом пространство под стеной.

Тишина сменилась криками, стонами, грохотом. Преодолев первое замешательство, осаждающие с боевым кличем устремились вперед, не обращая внимания на потери. Конники крутились за рвом, непрерывно стреляя по защитникам из луков, а люди кучей полезли по приставленным к стене лестницам. Сверху им на головы обрушили кипящую смолу. Жуткое дело и страшные раны. Многие летели вниз, обожженные, подстреленные, с разбитыми головами, отрубленными руками, скинутые с лестниц. Но новые и новые ползли без остановки, невзирая на гибнущих товарищей.

Властитель Кджелд во главе тяжелой конницы стоял в одном броске от ворот и ждал. Он уже понял, что окованные бронзой тяжелые створки не откроются, но еще был шанс ворваться в город. Таран бил с грохотом, на вершине стены шла схватка, и все зависело от того, кто первый сломается — лезущие наверх или сбрасывающие их вниз. Обе стороны несли потери, и все буквально висело на волоске. В какой-то момент штурмующие закрепились на стене и начали расширять прорыв. Уже светало, и хорошо было видно происходящее. Он жадно смотрел, хотя разобрать много снизу не получалось. Потом сверху полетели люди, и он вслух выругался. Гунар или кто-то еще вовремя пустил в ход подкрепление. Почти наверняка это были панцирники, может, спешенные. В данном случае вполне оправданно.

Лестницы валились вниз, пехота уже не пыталась атаковать с прежним пылом. А тут еще на таран сбросили с башни огромный камень, неизвестно как туда затащенный. Он проломил крышу, угодил на середину, искалечив внутри оборонительного сооружения людей и нанеся повреждения самому бревну. Дикий крик изуродованных сменился завыванием, когда в дыру удачно плеснули кипящей смолой.

Властитель Кджелд тяжело вздохнул. Пытаться гнать на штурм вновь — было неблагодарной затеей. Посылать ссаженную с коней конницу — неимоверно глупо. Потери стали бы невосполнимыми. Разочарование было глубоким, однако он умел своевременно остановиться, не доводя до последней черты.

— Трубить отход, — приказал и сразу повернул коня назад в лагерь.

Когда я проснулся, обнаружив, что свалился усталый прямо в одежде, и отправился мыться, в приемной уже сидело несколько человек. Первым позвал на беседу аптекаря. Поскольку до самого обеда не будили, видимо осаждающие сидели смирно, зализывая раны. По здешней традиции собирать убитых и раненых на поле боя не возбраняется, и им было чем заняться. Нам, впрочем, тоже. Приступ был достаточно неприятным. Из-за невозможности доверять местным, включая городскую стражу, в отряде изменников и такие присутствовали, благодаря чему спокойно прошли через патрули, пришлось использовать в бою один только Табор. Люди Ретча и мелкие группы из всадников ждали крайнего случая и прорыва. К счастью, не понадобилось, но больше семидесяти убитых и трехсот раненых. Мы Кджелда крепко стукнули по носу, но и он нам кровь пустил неплохо. В итоге — ничья. При его численном перевесе и небрежном отношении к набранному пехотному ополчению может себе позволить менять трех-четырех человек на одного нашего. Но моя непобеда ничего повелителю не дает. Как сидел под стенами, так и продолжит.

— Господин хочет сделать фейерверк! — радостно вскричал Арцан, когда я попытался донести до того суть идеи.

Выражение такое я слышал в первый раз, поскольку, естественно, прозвучало не хорошо знакомое слово, а «летающие огни в небе». После уточнения выяснилось — похоже, оно самое и есть. Запуск огненных колес, шутих, цветных огней. Бывает исключительно на очень важных событиях, свадьбах властителей, рождениях у тех наследников или вступлении в должность нового вождя клана, отчего прежде и не сподобился. Все упирается в стоимость и тайну. Создание таких развлечений стоит диких денежек, и занимаются им выходцы из клана Чу на востоке. Судя по объяснениям — Южный Китай.

— Давно известно, что основной компонент смеси для огней в небе — селитра, — возбужденно говорил специалист. — Огонь ярко вспыхивает, если бросить в него щепотку этого белого порошка. Добавления определенных минералов могут изменять цвет вспышек. Очень любопытное вещество само по себе. Смешивая его с водой, получаем эссенцию, с помощью которой удается растворять вещества, иначе растворению не поддававшиеся.