Время выбирать - [32]

8

— Я всего лишь пришла взглянуть, почему в кухне горит свет, в то время как Маргарет здесь не живет, — сказала Жюли, проходя в коридор.

— Не беспокойтесь, — ответила ей Джудит. — Здесь всего лишь я.

— Ты и этот врач!

Джудит было абсолютно все равно, какой вывод сделает Жюли, увидев ее вместе с Робертом. Молодая женщина могла резким ответом утолить нездоровый аппетит сплетницы и по крайней мере на несколько последующих недель дать тему для всевозможных слухов. То же самое мог сделать и Роберт. Тем более что у него был такой вид, словно он всю ночь напролет кувыркался в постели.

Это то, что как раз и нужно было Джудит. Зачем ей сейчас пытаться вытаскивать из лужи свою репутацию? Ее и без того так долго поливали грязью.

— Да, вы совершенно правы, миссис Моне, — ответила Джудит, тщательно выговаривая слова. — Здесь только я и Роберт.

— Наверху был зажжен свет.

— Да, тоже верно. — Она нахально улыбнулась. — Там спальня моих родителей.

Жюли посмотрела на бутылку бренди и пустые стаканы.

— Надо думать, вы там были!

Это уже оказалось последней каплей!

— Естественно. И мы непременно продолжим заниматься тем, чем занимались, как только вы уйдете. Не хотите ли еще что-нибудь сказать?

— Да! — сказала она, обратившись к Роберту. — Доктор Гордон, о вас сложилось очень хорошее мнение в этой части города. Но общение с дурными людьми может быстро разрушить репутацию интеллигентного человека. И вам будет стыдно, если у ваших пациентов вдруг изменится мнение о вас.

— Ты все еще хочешь на мне жениться? — спросила Джудит, когда за Жюли захлопнулась дверь.

— Конечно. А что случилось?

— Ты видел реакцию Жюли? Представь теперь, что будет, если мы поженимся! Как только я вернулась в этот город, то сразу почувствовала неприязнь и предвзятое отношение ко мне. Даже ты готов был меня обвинить.

— Да, но вскоре увидел, как я ошибся. Может быть, если ты не будешь поддерживать свой прежний имидж плохой девочки, найдутся и другие люди, готовые пересмотреть свое отношение к тебе.

— Роб, не будь наивным, люди здесь не меняются. Если они вбили себе в голову, что я все еще бесстыдная шлюха, которая лишь добавляет несчастья к горькой жизни Джона Брея, они никогда не будут думать иначе. Я — неблагодарная дочь, которая даже не появилась на похоронах своего отца и бросила мать в беде. И никому, — Джудит сделала акцент на этом слове, — никому не пришло в голову, что я просто не знала о том, что случилось.

— Поверь, и обо мне раньше тоже было другое мнение. Но теперь все иначе.

— Но ты — мужчина! А в этом случае работает двойной стандарт. Как только парень докажет, что способен на лучшее, ему сразу прощают все грехи. Даже считают их как само собой разумеющееся отступление от нормы: ведь парень должен прожигать свою молодость. Как же иначе? Но если ты затесалась в плохие девочки — ты навсегда останешься такой. И я не думаю, что ты захочешь разделить с твоей женой ее дурную славу.

— Джудит, я бы мог…

— Не надо, не продолжай. У меня есть дом и прибыльный бизнес, есть друзья и уважение коллег. Если ты действительно хочешь связать свою жизнь со мной, тогда переезжай в Бричстоун.

— Переехать в… — он посмотрел на Джудит так, словно у нее вдруг выросло две головы. — Может быть, мне не удалось ясно выразиться, но я не собираюсь оставлять больницу. Мне нравится здесь. Я делаю важную работу, и за это меня уважают. Многим врачам не по душе такая бесконечная возня с пациентами. Так вот, если я покину больницу, мои коллеги не скоро смогут найти мне замену. Для тебя это хоть что-нибудь значит?

— Перестань со мной так говорить!

— Значит, ты меня хорошо слышала?

— Да. Прекрасно. Ты, кажется, до этого намекнул, что оставишь больницу, как только женишься на Розалин, потому что семейная жизнь с ней стоит этого. А что же теперь, заключая брак со мной, ты должен оставаться в больнице?

Она испытывала его терпение.

— Джудит, твои капризы крайне утомительны. Сделай услугу себе и тем, кто рядом с тобой, перестань лезть в бутылку.

— Поехали в Бричстоун.

— Нет. Для меня важна моя работа.

— А моя? Моя работа не важна?

— Я не имею права так судить, поскольку даже знаю, в чем она заключается.

— Да, но ты имеешь право судить меня! Ты вбил себе в голову, что у меня нет хорошо оплачиваемой, достойной работы, чтобы содержать Томаса, хотя ты прекрасно видишь, чего я достигла. Ты же хочешь быть благодетелем, женившись на мне. А тебе, между прочим, не мешало бы спросить у меня самой, что я об этом думаю! Все, о чем ты мечтаешь, так это выглядеть героем, спасшим падшую женщину и ее внебрачного ребенка.

Он выпрямился и глубоко вдохнул.

— Этого ребенка я буду защищать. И размажу того, кто назовет его внебрачным. Я хочу видеть сына в нормальной полноценной семье, живущей в любви и достатке. Но, скажи мне, почему у меня должны быть хлопоты с женщиной, которая не думает о пользе для ребенка. Которая из-за глупого упрямства не желает выйти замуж за его отца! Чем плох для нее этот брак? Почему она так упорно не хочет избавиться от нелепой и унижающей ее репутации?

— Потому что этот брак обречен на провал еще в самом начале, — бросила она ему в лицо, не задумываясь о том, что в его суждениях было зерно истины.