Время, вперед! - [53]
Показателен и другой документ, в котором видны попытки преодолеть некоторый организационный хаос в экскурсионной работе, – записка о необходимости объединения экскурсионного дела в Ленинграде, относящаяся ко второй половине 1920-х годов[406]. Неизвестный автор выразил озабоченность тем, что «экскурсионное дело в Ленинграде до сих пор не имело определенного единого центра», в результате чего его постановка «оставляет желать лучшего». Тем самым в документе обосновывалась необходимость создания единого органа, контролирующего экскурсионную работу. Таким органом, по мнению автора, могла стать постоянная комиссия при Политпросвете. В случае создания такой организации ее задачи состояли бы в выработке твердого («бесспорного по содержанию») экскурсионного плана, организации изучения Ленинграда по районам, детальной разработке целого ряда экскурсионных тем и «проработке» производственных экскурсий на фабрики и заводы и экскурсий в «обыденность» (рынки, лавки и т. п.). Подобная комиссия так и не была создана. Экскурсионное дело, однако, все же было централизовано, но уже в 1930–1931 гг. и под знаменем Общества пролетарского туризма[407].
Таким образом, институциональная организация экскурсионного дела на протяжении 1920-х годов характеризовалась сложностью, разветвленностью и частыми изменениями. Отсутствовало четкое распределение задач между структурами, их функции часто дублировались, что вызывало своего рода конкуренцию между некоторыми экскурсионными структурами. Поэтому необходимость централизации экскурсионного дела подчеркивалась сотрудниками экскурсионных организаций, а не была идеей руководителей «культурного фронта», осуществленной на рубеже 1920-1930-х годов. Разветвленность системы экскурсионных структур, частое переструктурирование, а также ограниченность финансирования – все это делало систему экскурсионной работы далекой от совершенного механизма «политического просвещения», которым ее пытались представить в работах позднесоветского периода. Централизация этой сферы оказалась продиктована естественной логикой деятельности, которую надо было упорядочить.
© Березина В., 2013
Елизавета Жданкова. Частные кинотеатры в годы НЭПА как «свободное» культурное пространство
Городские кинотеатры называют коммерческими. Цель их существования – извлечение прибыли. Завлечь зрителя вопящей рекламой, ослепить его потоками света, оглушить его звуками оркестра, соблазнить его фоторекламой из наиболее пошлых кадров, опустошить карман зрителя и выпустить его, как косяк обалдевшей воблы, в мутную темень улицы – таковы неизменные задачи коммерческих кинотеатров.
Кино и жизнь. 1929[408]
При определении общей хозяйственной политики в кино следует совершенно отбросить как неправильные противопоставления «коммерции» и «идеологии» в советском кино. Советское кино может и должно быть доходным предприятием.
Всесоюзное партийное совещание по кинематографии при ЦК ВКП(б). 1928[409]
В 1920-е годы кинотеатр был одним из немногих досуговых центров горожан, где завоевание культурного пространства происходило в столкновении экономического и идеологического факторов, и коммерческая составляющая, очевидно, имела преимущество. В этот период тактика взаимных уступок развлекательных и идеологических учреждений занимала важное место в культурной политике. В контексте «культурной революции» 1920-х годов кино как один из самых популярных и массовых видов городского досуга вызывало у представителей власти особый интерес. Кинематограф рассматривался как политический инструмент, позволяющий в развлекательной форме доносить до многочисленных посетителей идеологические установки властей. В 1919 г. кинематография была национализирована декретом Советской власти, но экономические трудности Гражданской войны, а затем новации времени нэпа не позволяли в желанной мере ввести кино в советский пропагандистский арсенал этого периода. В условиях перехода к нэпу остро встал вопрос о судьбе национализированных кинопредприятий – приемлема ли передача кино в частные руки? После длительных дискуссий было принято решение допустить использование частного капитала для развития кинопроката, формально оставшегося под контролем государственных органов. Складывалась противоречивая ситуация: партийные и государственные структуры в соответствии с принципами нэпа официально допускали развитие частных[410] кинотеатров, рассматривая их как отрасль экономики, но одновременно предпринимали попытки контролировать кино как орудие пропаганды и идеологического воздействия. Упадочное состояние кинопрокатной сети не позволило государству удержать контроль над притоком частного капитала. В кратчайшие сроки кинопрокат оказался в большинстве случаев в руках частных предпринимателей.
Коммерческий успех кинотеатров – как государственных, так и частных – в значительной степени зависел от выбора репертуара. В период нэпа кинотеатры использовали в прокате в основном образцы дореволюционной и западной кинопродукции, которые с точки зрения коммунистической идеологии не выдерживали критики и считались «контрреволюционными», «мещанскими»
