Время волка - [28]

— Но твои братья не здесь, Мари.

Его голос был как бархат, и манеры, когда он произносил её имя, вызывали в ней какую-то дрожь.

— Мы идём, принцесса Камилла? — спросил Адриен.

Малышка усердно закивала. Как будто случайно, они воспользовались длинной дорогой в деревню, которая проходила в огороженной от нежелательных взглядов живых изгородях, и вдоль каменных стен садов. Когда в поле зрения появился трактир Хастель, моросящий дождь перешёл в настоящий.

— Фланель промокнет! — пожаловалась малютка.

— Тогда быстро беги вперёд, а то простудишься!

— Прощайте, принцесса. — Адриен низко поклонился, малышка засмеялась и пробежала через центр лужи во двор. Мари хотела последовать за ней, но Адриен сделал шаг в сторону и стоял теперь как раз перед ней.

— Я только что видел тебя. Ты шла перед процессией к камню Матроны на дороге после Овера — одна!

— Ты крался за мной?

— Это было случайно. Я как раз поднимался от выгона и там увидел, что ты бежала через луг. И потом я шёл за тобой, но только потому, что волновался о тебе. Мари, не ходи там! Это опасно.

Девушка подняла подбородок.

— И кто ты такой, чтобы давать мне советы? Мы, действительно, не так хорошо знакомы. Прямо сейчас я узнаю твое имя.

— Это не моя вина. Когда я был должен на тебя смотреть? Твои родители прямо-таки прячут тебя. Ты не обслуживаешь в общем зале.

— Да, чтобы парни как ты не могли заигрывать со мной.

— Что называется, я должен отказаться от всех надежд? — сказал он нежно.

— Возможно, — должно быть, это прозвучало прохладно, но она едва могла скрывать свои чувства. И также сейчас он, разумеется, увидел её беглую улыбку.

— Бартанд. Моё полное имя — Адриен Бартанд. Каждый знает, что я приличный парень.

— Конечно, в каждой деревне другие девушки считают тебя самым приличным парнем в мире, да?

Но внутри неё его имя звучало как песня, которая напоминала ей обо всём добром и красивом — танцы в мае и большой праздничный костёр, тайные поцелуи и беззаботный смех.

Адриен вздохнул.

— Хорошо, другое предложение: если у тебя есть подаяния для Матрон, то положи их на вашу садовую ограду позади вишнёвых деревьев — я возьму их с собой и отнесу для тебя к камню. Я часто в пути и прохожу мимо этого — в горах и также в лесу.

— Хм. И что ты хочешь за это одолжение?

— Этого мне вполне хватит, — сказал он нежно. Его указательный палец легко коснулся уголка её рта, и девушка заметила, что она всё время ему улыбается.

Прикосновение было как тёплый ливень. Пять, шесть долгих ударов сердца Мари только лишь смотрела в его тёмные глаза, полные страстного желания и волосы каштанового цвета, которые мокрыми завитками прилипли к его лбу и вискам.

Она поспешно отступила на шаг.

— Я должна идти. Мои родители, наверняка, уже давно дома.

— Когда я увижу тебя снова?

— Адриен, нет… я не знаю…

Сильные пальцы схватили её за запястье. Она была сильно удивлена, чтобы защищаться, когда Адриен молниеносно притянул девушку к каменной стене, защищая от нежелательных взглядов. Прежде чем Мари смогла бы отступить, парень подхватил её и притянул к себе.

— По крайней мере, ты потанцуешь со мной? — с этими словами он подтолкнул Мари в повороте. — Si jeune et tendre femelle n’aimant qu’enfantins ébats, bats, bats (прим. пер.: если молодой и нежной женщине, не любящей детские выходки, бей, бей)… — начал он тихо петь, — avoit mis, avoit mis dans sa cervelle, que Ricdin-Ricdon je m’appelle (прим. пер.: запомни, запомни этот звук, Рикдин-Рикдон меня зовут).

Это было как колдовство, что он пел именно эту песню. Мари любила её с детства. И это было полное сумасшествие, как послушно девичьи ноги повиновались ему, и как жадно она хваталась за это маленькое счастье, как голодная птица за какую-то бабочку.

Её платок скользнул с головы, только это было девушке безразлично. Были только руки Адриена на талии, которые кружили Мари через водоворот ощущений и его голос, который был уже лишь одним объятием друг для друга.

«Когда девушка мила и стройна,

Что только лишь знает детские игры,

Было бы ещё в голове,

Что Рикдин-Рикдон моё имя,

Если бы она не попала в мои руки.

Так я получу её завтра. Нет,

никто не знает моё имя».

Всё же Мари сама давно больше не была ребёнком. И она точно знала, что об этом никогда не шла речь в детских играх и сказках.

Песня закончилась, но он не освобождал её. Рот Адриена, который всегда казалось, улыбался из-за шрама рядом с его левым уголком рта, был так близко к ней, что это был уже почти поцелуй.

— Если бы ты был Рикдин-Рикдон, ты был бы дьяволом, — шепнула Мари. — Мне только одолжить одно волшебное веретено, только чтобы я украла душу, потому что больше не знаю его имя.

— И ты прекрасная волшебница с медными волосами, которая достаточно умна, чтобы я обнажил свою душу. Потому что она не забудет моё имя. Ты ведь не забудешь моё имя, Мари?

Это было так, как будто он просил обещание. И между тем девушка молчала и не высмеивала его, давая мужчине ответ.

— Мы… должны вернуться. Ты проводишь меня до двора? Моих братьев там нет, ты не должен испытывать никакого страха.

Неожиданно парень стал серьёзным и взглянул на лес.

— Я не могу проводить. Я… должен доделать до конца ещё немного для молодого графа.