Время вновь зажигать звезды - [60]

Мы долго молчали. Старики погрузились в воспоминания, а мы не могли оправиться от огромного удивления.

– Но все это ничуть не объясняет появление у вас фотографии! – наконец воскликнула я.

Эдгар покачал головой:

– Тем утром, когда ты пришла выпить с нами кофе, я только что купил ее в стокгольмской «Икее». Это было безупречным алиби, чтобы все поверили в нашу историю, ведь мы боялись вызвать у людей подозрения.

Тут вмешался Диего:

– Вы ведь понимаете, я никогда ничего не крал в своей жизни, даже почтовой марки! У меня было ощущение, что я в бегах, в любой момент я ждал появления полиции, а когда таможенники принялись обыскивать наши машины, у меня чуть не случился инфаркт. Нам требовалась достоверная легенда, нельзя было упоминать о доме престарелых, поэтому пришлось кое-что присочинить. Старикам, замыслившим путешествие еще до смерти жен, никто не стал бы задавать слишком много вопросов. И потом, ведь у нас было ноль информации, мы не знали, смогли ли наши родственники уладить дело или по нашим следам уже шел Интерпол. Признаюсь, что это происшествие нас немного встряхнуло, мы давно не ощущали в себе столько жизни. Но все равно мы очень боялись, что нас выведут на чистую воду.

Он глубоко вдохнул, словно ему не хватало воздуха, и посмотрел на нас с сомнением:

– Вы разоблачите нас?

Лили нахмурила брови:

– Я не доносчица.

Диего засмеялся, и его тут же поддержал напарник. К ним присоединилась и сестра, она буквально изнемогала от хохота. Я и сама не ожидала от себя такого, но вскоре и мой голос слился с их дружным хором, и мы довольно долго не могли остановиться.

Позднее, когда мы от них ушли, я подумала, что нам, людям, пришлось бы туго, если бы мы не умели смеяться. Нечем было бы заполнить вакуум, и нам пришлось бы всегда демонстрировать свои подлинные чувства.

Анна

Дети улеглись спать, даже самые большие. Сегодня вечером у нас предполагалась игра-диспут по теме: «Правда или действие». Большинство попытались ее избежать, придумав неотложные дела, однако энтузиазм Жюльена быстро превратил их в необязательные.

Стояла довольно теплая погода, и мы устроились на улице, отойдя подальше от трейлеров. Окончательно стемнеть должно было еще не скоро. Колени самых зябких прикрывали пледы, горели свечи, и стаканы всех, за исключением Марины, были наполнены местной водкой «Аквавит»[77]. Меня начинало шатать от одного ее запаха.

Жюльен повернул сделанное им колесо, определяя «судьбу» Франсуазы, которое остановилось на «действии». Потом он достал одну из маленьких бумажек, где мы заранее записали вопросы и задания.

– «Действие». Ты должна рассказать забавную историю с квебекским акцентом.

Франсуаза долго думала, уверяя публику, что не знает ни одной смешной истории, потом наконец заговорила:

– Кошка входит в аптеку и говорит: «Мне нужен сироп от кашля».

Она подняла вверх подбородок, очевидно, довольная собой. Я ждала продолжения, пока не поняла, что она закончила, для чего мне понадобилось несколько долгих секунд. Оглянувшись вокруг, я увидела недоумение и на лицах других участников.

– Ты ведь знаешь, что у тебя не было и следа квебекского акцента? – задал Франсуа вопрос жене.

– Знаю, конечно, но мне доступен, увы, только марсельский! А что, разве история не была смешной?

– Была, была! – дружно взревели мы.

Довольная, она отхлебнула из стакана и принялась вращать колесо для Грега.

– «Правда»!

Франсуаза вытянула бумажку, Грег с тревогой ждал задания.

– Расскажи свой последний сон.

– Уф! – произнес он с видимым облегчением. – Прошлой ночью я видел такой сон. Я шел по темной улочке, один, все магазины были закрыты, кругом ни одной машины, в небе ни самолета, ни даже птицы. Я не знал, куда шел, и вдруг передо мной появилась прекрасная блондинка в ореоле света, она нежно взяла меня за руку и повела за собой, а я перестал чувствовать себя потерянным. Это была ты, Марина, – любовь моя.

Марина прыснула со смеху.

– Ладно, не дури, дорогой, ты можешь сказать правду, я ничуть не обижусь.

– Хорошо. Мне приснилось, что я ел гамбургер, катаясь на детской горке, а кролик предупредил меня, что скоро пойдет дождь.

Не дожидаясь нашей реакции, он вытащил новую бумажку.

– Эдгар, «правда»! Расскажите нам о самом прекрасном вашем воспоминании.

Старик глубоко втянул в себя воздух, похоже, ему было не слишком приятно погружаться в воспоминания.

– Самый лучший момент в моей жизни – встреча с Розой. Мне тогда было двадцать пять. Каждое утро по дороге на работу я проходил мимо школы, в которой она преподавала. Она всегда улыбалась той улыбкой, которая способна согреть, если вы дрожите от холода. Три месяца я ждал, прежде чем решился поприветствовать ее издалека, еще три месяца ушло, пока я осмелился с ней заговорить. Однажды вечером я подождал ее возле школы с букетом роз и попросил разрешения ее проводить. Жила она недалеко, так что мы дошли пешком. Проделав этот путь, она уже знала обо мне все, а я не знал о ней ничего, и я предложил ей завтра повторить все заново. Я не забуду ее взгляд в тот момент, когда я впервые приблизился к ней с розами. Никогда.

Печаль тихой птицей опустилась на стол. Рука Диего легла на плечо друга. Мне поневоле пришлось глотнуть из стакана, чтобы растворить ком в горле.