Время вновь зажигать звезды - [37]

– Я хочу, чтобы вы жили со мной. Ты уже взрослая и поступишь, как сочтешь нужным, но Лили еще маленькая, и ваша мать больше не должна портить вам жизнь.

Я ничего не могла понять. Сколько раз он повторял, что наша мама – потрясающий человек и в каком он отчаянии, что она не захотела с ним жить. Недаром же он не собирается заводить новую семью, никакая другая женщина не в силах ее заменить. Впервые за все время он начал демонизировать ее образ.

– Что значит «больше не должна портить вам жизнь»?

– Ты прекрасно знаешь, что она и так еле сводила концы с концами, а теперь, когда лишилась работы, содержать вас станет для нее абсолютно невозможным. Вы не должны жить в условиях такой нестабильности.

– Но она найдет другую работу! Ведь ты тоже не работаешь и даже не можешь принять нас у себя, потому что живешь в комнатушке!

Отец испустил протяжный вздох.

– Вообще-то с некоторых пор я работаю. У меня есть собственный дом с четырьмя спальнями.

– Что? С каких это пор?

– Ну… уже несколько месяцев… Вернее, два года…

Меня словно ударило током.

– Два года? Но, папа, тогда я не понимаю, почему ты нам этого не сказал? Почему не брал нас к себе, хотя бы на время каникул?

– Сейчас речь не о том, – сказал он ледяным тоном. – Сейчас речь идет о вашей матери. И дело не столько в деньгах. Она вас оторвала от учебы, чтобы отправиться в путешествие по странам, которых даже не знает, это полный бред! Ты недавно сама мне говорила, что у нее крыша поехала.

Я даже не знала, что ему ответить. И не знала, что чувствовать. Зачем объяснять, что, когда я наводила критику на маму, то делала это для того, чтобы его немного подбодрить, утешить? Дослушав до конца его аргументы, съев намазанный им бутерброд гнева, я отключилась, пожелав ему хорошего дня.

В руках у меня еще оставался телефон, и я этим воспользовалась, чтобы поискать кое-что.

Мама удивилась, когда я ей сказала, что нам придется сделать небольшой крюк в дороге.

– Это сюрприз, – предупредила я. – Доверься мне. Ах, кстати, если уж говорить о доверии – я не беременна.

На лице мамы появилось выражение грустного смайлика. Лили укоризненно покачала головой.

– Какой кошмар, дорогая! Ты потеряла ребенка?

– Нет, я никогда и не была беременной, а сказала так, потому что безумно хотела вернуться домой. Мы с Лили пытались найти способ заставить тебя повернуть назад.

Сестра тут же обозвала меня предательницей. Но мама в самом деле выглядела огорченной.

– О, я была бы так счастлива, если бы стала бабушкой. Я очень, очень расстроилась… да и ты, наверное, тоже. А ты уверена, что у нас нет даже крохотного шанса?

Я уже собиралась ей ответить, но тут заметила насмешливую искорку в ее взгляде. Она еле сдерживала улыбку, она поняла, что мне тоже все ясно. И больше ни одна из нас не сказала ни слова.

Из-за объезда в дороге мы потеряли два часа. Мама несколько раз спрашивала меня, уверена ли я в том, что делаю? Навигатор по данному адресу не дал нам никаких подсказок. Здесь, в местах, по которым мы ехали, таяния снегов еще не наступило, и пейзаж снова обрел снежную белизну.

Когда мы добрались до места, было уже пять вечера, температура – минус один градус. Хозяева были сама любезность, и не только потому, что хорошо понимали мой франко-английский язык. Они отвели нас в деревянную хижину, дали нам все необходимое и снабдили всевозможными инструкциями. Маме и Лили пришлось потратить немало времени, чтобы все это понять. Слишком много времени. Их бессознательному никак не удавалось прорваться сквозь толстый слой отрицания.

А потом мама широко раскрыла глаза.

Анна

– Ты действительно думаешь, что я буду купаться в полузамерзшем озере?

В моем голосе появились визгливые нотки. Хлоя громко расхохоталась. Все оказалось куда серьезнее, чем я думала.

Лили попыталась улизнуть, пока Хлоя что-то обсуждала с владельцами домика. Старшая сестра поймала ее за шарф.

Веса, молодая женщина, пригласила нас проследовать за ней в хижину. Комнату согревала дровяная печь, из обстановки были только стол, две скамейки и вешалки.

– Вон там – сауна, – сказала она, показывая на стеклянную дверь в глубине хижины. Можете раздеваться.

Подкрепляя слово делом, она сняла пальто, верхние сапоги, свитер и скоро осталась в нижнем белье и меховых носках, пока мы продолжали стоять столбами.

– Ну что же вы? – спросила она с улыбкой. – Не бойтесь, это незабываемое ощущение. Как только вы попробуете разок, у вас будет только одно желание – повторять это без конца!

– Очевидно, от холода у некоторых вымерзли нервные клетки, – съязвила Лили. – Ни за что не пойду.

– Нет, мы сделаем это! – бросила Хлоя, быстро раздеваясь. – Мама, Лили, давайте же, я читала, что это очень полезно для здоровья.

– Я предпочитаю прожить меньше, но в тепле, – отрезала Лили.

– Началось таяние льда, – вмешалась Веса. – Температура воды на отметке четыре градуса, это вполне терпимо.

Она, наверное, принимала нас за йогурты.

Хлоя вся дрожала. Девочка была твердо намерена осуществить свою затею. Я не могла ее разочаровать, ведь она все организовала ради меня.

Пока я медленно, одно за другим, снимала с себя одежду, я думала о том, что каждый, заводящий детей, должен подумать о возможных последствиях.