Время убивать - [2]

— Готов прозакладывать свою задницу, что ты прав. — Монета вновь взлетела. — Я хочу, чтобы ты кое-что взял у меня на хранение.

— Вот оно что!..

Он отхлебнул молоко, затем поставил стакан и, вытянув руку, забарабанил пальцами по кейсу.

— Тут у меня конверт. Я хочу, чтобы он пока побыл у тебя. Запрячь подальше, в какое-нибудь надежное место.

— А что в конверте?

Он нетерпеливо тряхнул головой.

— Вот это ты как раз и не должен знать.

— И долго мне придется его хранить?

— Кто знает!.. — Монета опять закувыркалась в воздухе. — Мало ли что бывает: сойду я, например, с тротуара на мостовую, а тут — автобус. Далеко и ходить не надо, на той же Девятой авеню сбить может. Никогда не знаешь наперед, что может с тобой приключиться.

— Кто-нибудь охотится за тобой, Орел-Решка?

Он быстро поднял и тут же опустил глаза.

— Может, и так.

— И ты знаешь, кто?

— Я даже не уверен, охотятся ли за мной, а уж кто именно, и подавно не знаю.

Доллар снова взлетел. Быстрое движение руки — и он пойман.

— Этот конверт — как бы твоя страховка от возможных неприятностей?

— Что-то вроде того.

Пригубив кофе, я сказал:

— Не знаю, Орел-Решка, гожусь ли я для этого дела. Обычно в таких случаях обращаются к адвокату, вручают ему конверт и говорят, что с ним делать. Он запирает конверт в сейф — и дело с концом.

— Я думал об этом.

— И что?

— Пустая затея. Я знаю этих хитрецов: только ты за дверь — они сразу вскроют твой конверт. Любой честный адвокат, едва увидит меня, сразу побежит мыть руки.

— Необязательно.

— Тут есть еще кое-что. Ну, предположим, меня сшибет автобус. Адвокат, как узнает, все равно передаст конверт тебе. Тогда спрашивается: зачем он? Это только лишний посредник. Верно я рассуждаю?

— Но мне-то зачем впутываться в эту историю?

— Ты поймешь, когда вскроешь конверт. Если вскроешь.

— Ты что-то темнишь.

— В наше время все не просто, Мэт. Особенно если у тебя рак с метастазами.

— Но я никогда еще не видел, чтобы ты одевался так пижонисто.

— В такой одежде и в гроб не стыдно ложиться… Послушай, все, что от тебя требуется, — это просто сунуть конверт в надежное место.

— А если автобус задавит меня?

Он с минуту подумал, и мы тут же обо всем договорились. Конверт будет храниться под ковром в моем номере. Если я вдруг отдам концы, Орел-Решка сможет забрать свою собственность. Ключ ему не понадобится: насколько я знал, он всегда обходился без ключей.

Мы обсудили все детали наших дальнейших контактов, включая еженедельные телефонные звонки и шифрованные записки на случай моего отсутствия. Я заказал себе еще виски. Орел-Решка так и не допил молоко.

Я полюбопытствовал, почему он решил довериться именно мне.

— Ты всегда был честен со мной, Мэт… Давно ты ушел из полиции? Года два назад?

— Примерно.

— Память у меня дырявая: кажется, у тебя были какие-то неприятности. Ты убил ребенка?

— Да. При исполнении служебных обязанностей. Пуля попала в него рикошетом.

— Небось, начальство надрало тебе задницу?

Глядя на свою чашку, я задумался. В памяти всплыл летний вечер, знойное марево. Бар «Спектакл» на Вашингтонских холмах. Тихое гудение кондиционеров. Приятно было посидеть там в жару. В тот вечер я не патрулировал, и именно тогда два парня решили ограбить бар. Перед тем как уйти, они пристрелили бармена. Я бросился вслед за ними, прикончил одного, а другому расщепил бедренную кость.

Но одна пуля рикошетом отскочила прямо в глаз семилетней девочке, Эстреллите Ривере. В глаз и — через мягкую ткань — в мозг.

— Извини, я что-то не то ляпнул!.. — забеспокоился Орел-Решка.

— Ничего. Только никто не драл мне задницу. Наоборот, я получил благодарность. На суде меня полностью оправдали.

— Так почему же ты ушел из полиции?

— Я разлюбил свою работу. Потерял вкус ко всему. А ведь у меня есть дом на Айленде. Жена. Сыновья.

— Иногда такое случается.

— Да, иногда.

— Чем же ты сейчас занимаешься? Работаешь частным детективом?

Я пожал плечами.

— У меня нет лицензии. Но, случается, я оказываю кое-какие услуги людям, и они платят мне за это.

— Тогда поговорим о нашем дельце… — Монета взмыла в воздух. — Так вот, я тоже прошу оказать мне услугу.

— Если это в моих силах…

Он поймал доллар, посмотрел, какой стороной монета легла на ладонь, и положил ее на клетчатую сине-белую скатерть.

Я сказал:

— Но ведь ты не хочешь, чтобы тебя укокошили, Орел-Решка?

— Упаси Боже!

— Может, ты все-таки выпутаешься?

— Может, да, а может — нет. Я бы не хотел об этом говорить.

— Как скажешь.

— А что можно предпринять, если кто-то решит тебя замочить? Ни черта!

— Возможно, ты и прав.

— Значит, ты сделаешь это для меня, Мэт?

— Конверт я постараюсь сохранить. Но раз я не знаю, что в нем, то не могу сказать, как поступлю, когда вскрою его.

— В свое время узнаешь.

— Но сейчас я не могу обещать, что выполню твою просьбу.

Он долго, изучающе смотрел на меня и, очевидно, заметил в моем лице что-то такое, о чем я сам и не подозревал.

— Ты выполнишь мою просьбу, — наконец уверенно произнес он.

— Может быть.

— Обязательно выполнишь. А если нет, то я, один черт, об этом не узнаю. Сколько ты просишь вперед?

— Я не знаю, чего ты от меня ждешь.

— Я имею в виду — за хранение конверта. Сколько?