Время светлячков - [25]

При воспоминании о нём сердце Лары забилось сильнее. Увлечение это или любовь? А может быть, всё дело в том, что они слишком много времени проводят вместе, и любой другой мужчина, находясь всегда рядом, точно так же проник бы в её мысли?

Столько вопросов, а ответов нет. И где их взять?

«К чёрту», — сказала Лара, мотая головой. Мысли утомили её. Она рывком отбросила одеяло, встала с постели и пошла на кухню заваривать чай. С чашкой в руке девушка вернулась в комнату и, отхлёбывая на ходу, начала доставать краски, кисти, палитры, поставила мольберт, закрепила холст.

Думать было бессмысленно. Она хотела изобразить то, что рвалось наружу, в поисках ответов. Так всегда бывало. Ответы приходили через творчество.

Красные мазки поползли по белому холсту, их становилось всё больше, и вот они превратились в поток кровавой реки, которая мчала свои ужасные воды навстречу белому руслу. У основания огромного дерева, уходящего ввысь множеством ветвей, корнями пронизывающего всю землю вокруг, две реки слились в одну, соединяя в себе мечты и боль, любовь и отчаяние.

Кованые завитки зеркала превратились в страшных чудовищ. Юная невеста ожидала увидеть себя в отражении, но на неё смотрел ужасный монстр с козлиной мордой, оскалившейся в злобной ухмылке, глаза его, заросшие кустистыми бровями — две чёрные блестящие зловещие точки — таили омуты тьмы. Покрытые чёрной шерстью когтистые руки монстр тянул к девушке, желая схватить — но не её ли это были собственные руки, не её ли лицо — истинное обличье невинной красоты, в глубине души скрывающее демона?

Не за себя ли саму выходила замуж эта милая красавица? Красавица ли? Её лица не видно было со спины, а что отражало зеркало: галлюцинацию или реальность?

Когда Лара опомнилась, то весь пол вокруг и всю её одежду покрывали разбрызганные пятна краски — ничего себе, она разошлась. Время пропало — и даже не было желания смотреть на часы. Хотелось продолжать, какое-то исступление обуяло девушку, и, если бы не орущий кот, кто знает, когда бы это закончилось.

Пошатываясь на затёкших ногах, Лара поковыляла на кухню. Всё плыло перед глазами, за окном уже стемнело. Надо же, целый день прошёл, а она съела с утра лишь половину эклера и даже чай не допила. Во рту пересохло, живот сводило от голода. От включенного света глазам стало больно, они, видимо, уже привыкли к темноте. Дрожащими руками девушка насыпала корм коту, подогрела чай. Проходя в прихожей мимо зеркала, мельком глянула в него: бледное вытянувшееся лицо, на щеках — пятна красной краски. Лара вздрогнула, они напоминали кровь.

Комнату наполняла тьма. Как она рисовала без света? Чёрный проём, дверь, открытая внутрь. Какое-то странное неприятное чувство завозилось в животе… Лара остановилась в нерешительности, вдруг стало страшно, как в детстве, когда боишься ночью идти в туалет, ведь кто-то может напасть на тебя в клубящейся черноте. Тьма впереди действительно клубилась и дрожала, из неё как будто появлялись светлые облака тумана… и пятна крови.

«Нет, это мне только кажется, — подумала Лара, — да и не мудрено: весь день перед глазами красные и белые мазки, поэтому они теперь повсюду мерещатся».

И тут она услышала плач. Электричество страха пронзило всё тело от макушки до пальчиков ног, как будто оно состояло из сетки проводов, и вдруг по ним неожиданно пустили ток. Сердце билось где-то в животе.

«Нет, это наверно кот мяучит, — пронеслось в голове, — но он же был на кухне, только что хрустел кусочками корма… ЧТО ЭТО?»

Преодолевая страх и уверяя себя, что всё это ей только кажется, Лара сделала шаг вперёд, торопясь зажечь в комнате свет, но, когда её рука потянулась к выключателю, крик повторился. Он был жутким: как будто плакал младенец, которого оставили одного, плакал не просто громко, а отчаянно, с надрывом.

«Наверно, забыла закрыть окно, и это у соседей» — продолжала успокаивать себя Лара.

И тут она его увидела….

Он лежал в комнате прямо у входа, на полу, в какой-то тёмной луже, голый, страшный, очень маленький, как будто недоношенный, пуповина тянулась из живота и скрывалась в чёрной жидкости под ним. Он резко и страшно размахивал ручками и ножками, весь покрытый синими вспученными венами, раскрывал чёрный беззубый рот и вопил неестественно, со скрежетом и присвистом.

У Лары подкосились ноги, чашка выпала из рук и разбилась. Кот пронёсся мимо из кухни в комнату, заорал, уронил что-то с грохотом и затаился внутри.

Ребёнок замолчал.

Но Лара продолжала видеть его, только он больше не сучил крохотными конечностями, а лежал неподвижно, безжизненно откинув головку. На затылке зияла свежая рваная рана, из которой масляными мазками сочилась чёрно-красная кровь.

* * *

Лара проснулась на полу, на том самом месте, где явился ей накануне мёртвый младенец… Дома царило спокойствие, даже кот мирно спал на подоконнике — удивительно, обычно он начинал беситься ранним утром. Было уже светло. Мышцы болели, как будто она не спала всю ночь. Усталость, тяжёлые мысли, стук в висках — всё это, вероятно, было следствием напряжённой работы накануне и того, что она за весь день почти ничего не ела. Живот прямо скручивало от голода — а кота она, видимо, перекормила, так что он даже и не просил.