Время страстей - [9]

– И куда вы теперь направляетесь, мистер Слейтер? – спросила Кристин.

Он пожал плечами.

– Просто иду, куда глаза глядят, мисс Маккайи.

– Честно говоря, – произнесла Кристин, играя вилкой, – сегодня утром ваши глаза глядели в нужном направлении, сэр.

Он выпрямился и несколько мгновений пристально разглядывал ее.

– Я уже сказал вам, мэм, я рад, что моя помощь пришлась вам кстати. – Кристин решила, что это все, что он собирался сказать, но, подавшись немного вперед и опершись локтями о стол, он продолжал, устремив на нее серо-стальные глаза: – Как вы ухитрились перейти дорогу этому Моро? – Он снова помрачнел. – Он что, один из парней Куонтрилла?

Кристин кивнула.

– Она отказала ему, вот что случилось, – объяснила Шеннон. – Папа знал Куонтрилла. Этот ублюдок…

– Шеннон! – возмутилась Кристин.

Но Шеннон, не обращая внимания на воз глас сестры, продолжила:

– Он считает себя едва ли не Иисусом Христом, вернувшимся на землю…

– Шеннон! Что бы сказал отец?! Ты должна вести себя, как подобает леди!

Шеннон раздраженно поморщилась.

– Ну ладно! Понимаете, мистер Слейтер, этот Куонтрилл просто проклятый предатель, вот и все! – не унималась она. – Он был партизаном в Канзасе и грабил южан! Потом привел сюда банду аболиционистов, будто бы для того, чтобы добыть разведывательные данные, и обманул их! Он говорил, будто бы его старшего брата убили партизаны, но у него вообще не было старшего брата, а эти дураки попались на его басни!

Кристин сидела опустив голову.

– Куонтрилл – убийца, – тихо проговорила она. – Но обычно он не трогает женщин.

– А Зик убивает, – опять вставила Шеннон. – Зик убил бы любого. Сейчас он хочет убить Кристин, потому что она отвергла его. Она любила Пола.

– Пола?

– Шеннон!

– Да, Пола Смита. Пол был похож на папу. У него в этой войне не было своих интересов. Он просто хотел работать на ранчо, быть фермером. Но когда пришли бушхокеры[8] и убили нашего папочку, Пол с группой джейхокеров[9] отправился на поиски парней Зика. Кристин об этом не знала, пока они не прислали домой его лошадь. Его убили где-то на юго-западе, и мы даже не знаем, где лежат его останки. Папу мы хоть похоронили по-человечески.

Кристин почувствовала на себе взгляд Коула. Она вскинула голову, но ничего в его взгляде прочесть не смогла.

– Так что сегодняшний рейд не был случайным, – проговорил он, не спрашивая, а скорее утверждая.

– Не был, – подтвердила Кристин. Она почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Он должен понять, что все они зависят от милости Зика и его головорезов.

– Вы должны уехать отсюда, – сказал Коул.

– Что?

– Вы должны уехать отсюда, – повторил он. – Складывайте вещи, возьмите кого-нибудь в провожатые и немедля уезжайте отсюда.

Слова Коула звучали как приказ. Но что Кристин могла сказать в ответ? Он случайно проезжал мимо и спас ее, но все произошло случайно. Он ничем ей не обязан, это она обязана ему.

– Я не могу уехать отсюда. Мой отец умер на этой земле. Я должна сохранить ее в память о нем.

– Для чего сохранить? Ваш отец умер, и, если вы останетесь здесь, вас может постичь та же участь.

– Это все, что вы можете сказать?

– А что вы хотите, чтобы я сказал? Я ни чего не могу изменить в этой войне, и правду не скроешь. Поверьте мне. Я бы сделал что-нибудь, если б мог.

Впервые она услышала горечь в его голосе. Снова у нее промелькнула мысль о его прошлом, но тут она увидела, что он встает, и ее охватила паника. Он не мог вот так просто уехать от них.

Кристин тоже поднялась.

– Ведь вы еще не уезжаете?

Он покачал головой.

– Я заметил сигары в кабинете вашего отца. Не возражаете, если возьму одну?

Кристин молча кивнула. Он не уезжал. Пока еще он с ними.

Она слышала его шаги, когда он шел по столовой, слышала, как они затихли, когда он прошел по плетеному коврику. Наконец открылась и закрылась задняя дверь.

– Кристин, что с тобой? – Шеннон с беспокойством смотрела на сестру. – Ты такая бледная.

Кристин улыбнулась, закусив нижнюю губу, и, тряхнув головой, крепко сжала руку сестры.

– Иди помоги Далиле убрать все, ладно? Шеннон кивнула. Кристин повернулась и пошла за Коулом.

Он был на дворе, курил отменную гаванскую сигару, прислонившись к стене загона для скота, и смотрел, как годовалый жеребенок топчется возле матери.

Он услышал шаги Кристин и повернулся. Он ждал, пока она подойдет, с любопытством разглядывая ее.

Кристин не знала, как ей сказать то, что она собиралась сказать. Сжав руки за спиной, она подошла к нему, как ей хотелось верить, с легкой улыбкой на лице. Когда-то она умела очаровывать мужчин. Когда-то… Она могла смеяться, поддразнивать и флиртовать, могла без устали танцевать.

Все это было так давно. Сейчас она чувствовала себя юной и неуверенной в себе девочкой. Она очаровывала мальчиков, а сейчас перед ней мужчина.

Она встала, как и Коул, прислонившись к деревянным воротам корраля.

– У нас хорошее ранчо, – сказала Кристин.

Какой жесткий у него взгляд, подумала она. Он не дает женщине пустить в ход ее уловки. Не дает ей улыбаться, флиртовать, поддразнивать.

– Да, хорошее ранчо, – согласился он.

– Как мне сказать вам, насколько мы ценим вашу помощь…

– Вы уже сказали. Говорите прямо, мисс Маккайи, – проговорил он. – Ведь вы хотите что-то мне сказать. Вот и скажите.