Время соборов - [29]
Рейхенау, Сен-Дени, Льеж не были столицами — тогда у королей вообще не было столиц. Правители постоянно переезжали с места на место. Ратные дела заставляли их кочевать по всей стране. Но время от времени им все-таки приходилось останавливаться и заседать в святилищах вместе с епископами. Роль, которую короли играли в церковной жизни, заставляла их по большим праздникам посещать места паломничества и определяла таким образом их маршрут. Так же возникали и расцветавшие по воле монарха центры художественного творчества. Школы и мастерские создавались при королевских церквах, в больших аббатствах, которым покровительствовал монарх, и в епископствах, на которые опиралась его власть. География школьного образования и всегда шедшего бок о бок с ним искусства, следовавшего античным традициям, не всегда совпадала с границами королевских владений. Однако она помогает довольно точно обозначить пределы, в которых на протяжении XI века царил дух классики.
Эта область сложилась вокруг основного направления, которое от Луары до Майна повторило путь распространения каролингского возрождения. Во франкских провинциях, близ древних королевских дворцов трудились Алкуин и другие терпеливые учителя, стремившиеся восстановить в лоне Церкви традицию использования классической латыни. Далее на восток простиралась Германия — слишком молодая земля. Действительно, среди областей, находившихся под влиянием германских королей, Саксония напоминает случайно выживший росток. По-настоящему активные центры образования находились, как и во времена Карла Великого, в монастырях Франконии, в обителях на берегах Рейна, в Эхтернахе, Кёльне, Санкт-Галлене, наконец, в церквах на берегах Мааса — на границах как тех областей, которые во времена раннего Средневековья подверглись мощным варварским нашествиям, так и тех, где лучше сохранилось римское наследие; там блистали льежские мастера и художники. Также и во Франкском королевстве — в тех областях, которые Каролинги всегда считали покоренными и подлежащими эксплуатации, иными словами, на юге, школы не прижились. Очаги королевской культуры сосредоточились на территории древнего франкского государства. В 1000 году лучших учителей можно было найти в Реймсе, где королей помазывали на царство миром, которое считалось чудотворным, в монастыре Флери-сюр-Луар близ Орлеана, где хранились мощи святого Бенедикта, где был написан панегирик Роберту Благочестивому и где пришлось затвориться Филиппу I, а также в Шартре. Спустя сто лет они продолжали учить в Шартре, Лане, Турне, Анжере, Орлеане, Туре.
Помимо областей вокруг Рейна, Мааса и Сены, следует назвать еще два крупных очага культуры. Это территория древней Нейстрии[51], где семена образования не засохли и мало-помалу дали всходы в землях, захваченных норманнами. Так появились аббатства Фекан и Бек, а вскоре, когда в 1066 году сильная королевская власть установилась по другую сторону Ла-Манша и собрала воедино ростки культуры, некогда занесенные викингами в эту часть Европы, возникли Кентербери, Йорк и Винчестер. Другой, гораздо более значительный центр возник в Каталонии. На этой отдаленной границе христианского мира, постоянно находившейся под угрозой наступления мира ислама, но сохранявшей могущество, подкрепленное золотом, награбленным в мусульманских странах, епископы и аббаты в 1000 году накапливали экзотические знания, которые приходили из стран, оказавшихся под исламским господством. Они были открыты всему новому, удивительным диковинкам — науке чисел, алгебре, астрономии. Именно здесь юный Герберт научился изготавливать астролябии. Однако следует отметить, что эта провинция, как и Германия, была создана Каролингами. Постоянная угроза нашествия неверных здесь более, чем где-либо, поддерживала память о Карле Великом. Его почитали как героя, сражавшегося за истинную веру, провозвестника крестовых походов, а также как покровителя классической словесности. В соборе города Вик, в аббатствах Риполь и Кукса учителя продолжали традиции Алкуина и Теодульфа, читая зачарованным ученикам произведения античных поэтов.
Бедной была наука, бедной была школа и бедными были учителя. Но они хранили верность своему делу и благодаря этому смогли посреди нищей цивилизации поднять искусство над всеобщим варварством. Может показаться смешным, что в соборах, где королей помазывали на царство, где летописцы запечатлевали истории их подвигов, представляя слугами Божиими и наследниками Августа увешанных стеклянными побрякушками предводителей полчищ, военачальников, изматывавших себя бессмысленными конными эскападами, — в этих соборах звучали лучшие жемчужины Цицероновой риторики. Тем не менее эти центры образования, библиотеки, сокровищницы, где самыми прекрасными произведениями были камеи с профилями Траяна или Тиберия, в непрерывной цепи наивно и горячо вспыхивавших возрождений сохранили неизменной некую идею о сущности человека. Эстетика Сугерия, наука святого Фомы Аквинского, самый расцвет готики и заключавшееся в нем стремление к свободе своими корнями уходят к этим островкам образования, затерянным в грубом деревенском мире, в неотесанном 1000 году.
