Время собирать камни - [17]

 На приветствие вновь прибывшего, никто из обитателей камеры не ответил. С трудом привыкая к тусклому освещению, которое обеспечивала затянутая под потолком металлической сеткой лампочка, Виктор огляделся. Камера была небольшая, рассчитанная на восемь человек. По обеим сторонам от прохода, в два ряда, и в два яруса располагались металлические койки. Судя по лежавшим на них матрасах, верхний ярус был полностью обитаем, а на нижнем – одна была свободной.

  - Ты откуда, такой красивый тут нарисовался? – спросил Виктора сидевший на койке сосед. – Прикид на тебе не из дешёвых. Из «бобров», что ли?

  - Ну, не из «козлов», это точно, - усмехнувшись, сказал Виктор и, уложив матрас, снял ботинки и лёг на него.

  - А ты чего здесь разлёгся? – спросил сосед справа, приподнимаясь и с неприязнью посмотрев на Виктора.

  - Так тут единственная свободная шконка, вот я и занял её, - невозмутимо сказал Виктор. С крайних верхних коек, как по команде, одновременно свесились две головы и стали с любопытством рассматривать наглого фраера.

  - Ты кто по масти? – продолжал наседать сосед, явно настраиваясь на конфликт. – Может мне западло с тобой рядом находиться.

  - Ну, так закажи себе отдельный номер-люкс, - усмехнулся Виктор.

  - Это вы, суки позорные, заказываете себе номера-люкс за границей, а мы здесь в коммуналках и трущобах ютимся! – закричал кто-то с верхнего яруса, перемешивая слова с отборной бранью. - Богатеи, твари...ненавижу вас...

  - Чего это с ним? – с равнодушным видом спросил Виктор соседа. – Ты, случайно, не знаешь?

  - А хрен его знает, наверное, ты ему не понравился, - усмехнулся сосед, внимательно присматриваясь к Виктору. Его озадачил невозмутимый вид новичка, который вёл себя так, словно всю жизнь провёл в тюремных камерах.

  - А я не баба и не *****, чтобы кому-то нравиться, - сказал Виктор.

  - Так *****ами здесь запросто становятся, - сказала свесившаяся со второго яруса башка и радостно заржала.

  - Ты базар фильтруй, дефективный, - не меняя тембра голоса, сказал Виктор. – А то ведь и ответить придётся.

  - Перед тобой что ли, ответить? - спросил Виктора сосед, и выбросил вперёд руку, целясь кулаком новичку камеры в лицо. Виктор увернулся и неуловимым движением руки нанёс короткий удар нападавшему в горло. Тот захрипел и упав на колени в проход между коек, задёргался в судорогах. С верхнего яруса спрыгнули два молодых парня с фигурами борцов. Виктор вышел из прохода между койками, и встал спиной к двери так, чтобы держать в поле зрения всю камеру. Теснота камеры играла ему на руку, напасть на него сразу двоим не представлялось возможным, поэтому операция была поэтапной. Сначала Виктор своим "коронным" апперкотом уложил на пол одного нападающего, а потом "успокоил" ударом ноги в лицо, второго.

 Пришёл в себя и появился в проходе сосед по койке.

  - Ты откуда, такой крутой? – тихим голосом спросил он Виктора, всё ещё морщась от боли. – Зону топтал раньше?

  - Было дело, - нехотя сказал Виктор.

  - А чего темнил? Нам сказали, что в хату богатого лоха кинут, и что надо на него «жути нагнать». Выходит, что мы на нормального пацана бочку покатили и ментам на руку сыграли?

  - Выходит, что так, - пожал плечами Виктор.

  - Вот падлы, - покачал головой сосед и хотел сплюнуть на пол, но во время вспомнил, что плевать на пол в хате нельзя, витиевато выматерился. - Я откликаюсь на Лешего, а ты?

  - А я на своё имя, - секунду подумав, сказал Виктор, решив не раскрывать перед мало знакомым сокамерником свою былую кличку. – Меня зовут Виктор.

   - Не хочешь светить своё погоняло? – криво усмехнулся Леший. – Всё равно узнаю, ведь на тюрьме, как и на зоне, почта работает лучше, чем на воле.

  - Узнавай, если тебе это надо, - пожал плечами Виктор и поняв, что конфликт полностью исчерпан, направился на своё место и вновь вытянулся во весь рост на койке, устало закрыл глаза. Арест, и заключение его под стражу, а потом препровождение в следственный изолятор, оказались для него полной неожиданностью.

  «С чьей же это подачи я загораю здесь?» - думал он, перебирая в мыслях все возможные варианты и мучительно выискивая ответ на свой же вопрос. – «Наверняка это Литвиненко побеспокоился, но как это ему удалось? Ведь про увод денег от налогов знали всего несколько человек. Так кто же оказался «кротом» в моей фирме?»

 ...Наступили вторые сутки пребывания Виктора в камере следственного изолятора, и снова никто не вызвал его для допроса. Всё это очень походило на психологический прессинг. Похоже, кто-то сознательно пытается выбить его из колеи, лишить воли и заставить мечтать о любом способе, вновь обрести свободу. Виктор уже перестал тешить себя мыслью о досадном недоразумении. Он уже не сомневался в том, что всё, произошедшее с ним не только не случайность и не в горячке реализованное кем-то желание повозить его мордой об стол, а тщательно спланированная акция на его уничтожение. Официальное обращение, написанное Виктором в адрес следователя, дало результат только через два дня, но это был не тот результат, на который он рассчитывал. Завозился ключ в замке, загремел отодвигаемый засов, и дверь в камеру открылась.