Время смелых желаний - [18]

- Неплохая идея. Заодно я смогу поближе узнать Гарриет. Мне кажется, мы поладим.

- Завтра я верну арендованную машину и заберу свою оттуда, где Джеми ее припарковал.

Клементина чуть прикусила нижнюю губу.

- Если что-то не так с твоим автомобилем, я заплачу.

- Пока ты будешь брать на себя вину брата, он не научится ответственности. Предполагается, что он - взрослый человек. Перестань его опекать.

Голос Алистера звучал сухо.

- Я опекала его столько, сколько себя помню. Мне пришлось этим заниматься, потому что наша мать всегда была занята попыткой воскресить собственные упущенные юношеские годы. А знаешь, что это такое - отвечать за грудного ребенка, когда тебе самой восемь лет? Это страшно!

Она разошлась, и ей уже не хватало воздуха, чтобы договорить, но она продолжала:

- А когда дети начинают ходить, становится еще хуже, потому что они всюду лезут. Мне нужно было беречь его от маминых дружков, которые готовы были надрать ему уши за малейшую оплошность. Мне приходилось помогать ему с уроками, стирать и гладить его одежду, накрывать на стол. Я изо всех сил старалась и до сих пор стараюсь, и меня возмущает, что ты пытаешься убедить меня в чем-то еще.

Когда она закончила, воцарилась тишина.

Клементина совершенно не хотела все это говорить, но не могла сдерживаться, когда ее задевали.

- Извини, - его голос был тягуч, как соленая карамель, - ты и правда старалась заботиться о брате. Но настал момент, когда тебе нужно отступить и дать ему встать на ноги. Если ты так и будешь решать за него все задачки, он сам не научится это делать.

Клементина бросила на него сердитый взгляд.

- Ты был единственным ребенком в семье. Ты даже не знаешь, что это такое, когда у тебя родной брат или сестра.

- Конечно, я знаю.

Она сдвинула брови.

- У тебя есть брат или сестра?

- Сейчас уже нет. Мой брат умер, когда мне было четыре.

Клементина почувствовала горечь его слов.

- Прости меня, я не знала…

- Оливер родился инвалидом. Врачи предполагали, что он не проживет и нескольких месяцев, но они недооценили любовь моей матери. Брат умер через два дня после своего второго дня рождения.

- Прости. Должно быть, твоим родителям было очень тяжело.

Выражение его лица немного смягчилось.

- Все самое тяжелое легло на плечи матери. Я подозреваю, что матерям всегда сложнее, - его губы скривились, - тем, которые посвятили жизнь детям.

Мой отец тогда с головой ушел в работу. Я думаю, он никогда так и не почувствовал настоящего горя, когда умер Олли. Думаю, поэтому он просто начал сходить с ума, когда заболела мама, и он со всем не мог справиться.

Клементина задумалась, почему раньше никогда она не слышала об Оливере?

- Ты был еще совсем мал, когда его не стало, - сказала она, - слишком мал, чтобы справиться с такой потерей.

- Сложно видеть горе матери. В какой-то момент она сумела подняться из пропасти и вернуться к жизни. Но то чувство, что в нашей жизни чего-то не хватает, осталось навсегда. Не думаю, что людям удается такое пережить, мы просто учимся это принимать.

Ничего из пережитого Клементиной не шло в сравнение с той болью, какую пришлось перенести ему.

- И теперь, после потери Оливера, тебе сложно будет решиться самому стать отцом?

Он пожал плечами и налил еще минеральной воды в стакан.

- Я пока не готов к такой серьезной ответственности. По работе мне приходится ездить по всему миру, и я узнаю о поездке в последний момент. Не так много на свете женщин, которые готовы с этим мириться, да и детей не все готовы заводить. Конечно, может быть, в один прекрасный день.

- Каков же твой план? А что, если ты влюбишься… не по расписанию?

- Тогда так тому и быть, но я не нахожусь в активном поиске.

- Удачи тебе с жизненным планом.

- А ты сама хочешь замуж и детей после того, что с тобой сделала мать?

Клементина подняла подбородок.

- Я - не моя мать. У нас разные приоритеты. Когда я полюблю человека, это будет навсегда. Я все отдам, чтобы построить крепкую семью.

- Так ты веришь в сказки?

- Я верю в силу любви.

Он поймал ее взгляд и смотрел неотрывно.

- А ты любила когда-нибудь?

- Нет, но это не значит, что я не пойму, когда встречу того самого человека.

«Если я его вообще встречу».

- А как ты поймешь разницу между любовью и страстью?

- Страсть эгоистична, а любовь бескорыстна.

На его лице появилась полуулыбка.

- А сколько раз ты чувствовала страсть?

- Я не собираюсь обсуждать с тобой свою сексуальную жизнь.

- Хоть раз было?

- Я полагаю, ты думаешь, что никто на меня не посмотрит, потому что я не блондинка и не так хороша собой, как моя мать.

- Я такого не говорил.

- Но подразумевал.

- Ты будешь гораздо привлекательнее матери, если перестанешь прятать фигуру под бесформенной одеждой и начнешь улыбаться чаще, чем ворчать.

Клементина фыркнула:

- Кто бы говорил. Ты даже никогда по-настоящему не улыбаешься. Большее, на что ты способен, - это усмешка.

Он смотрел на нее неотрывно.

- Скажи что-нибудь смешное.

- Я люблю тебя.

Он запрокинул голову и рассмеялся. Это был насыщенный, глубокий звук, от которого по ее телу пошли странные вибрации. Даже когда он перестал смеяться, на его лице осталась улыбка, с которой он выглядел молодо и беспечно и казался Клементине ужасно притягательным.