Время смеется последним - [26]

— Надо наносить солнцезащитный крем, — говорит он.

— Я уже нанесла.

— Одного раза недостаточно. Надо еще наносить.

Встретившись взглядом с Минди, Чарли не выдерживает и прыскает.

Подходит Лу, спрашивает:

— Что смешного?

— Жизнь, — отвечает Чарли, прислоняясь к отцу.

— Жизнь! — смеется Лу. — Ты моя умудренная жизнью!

Одной рукой он притягивает ее к себе. Раньше, когда Чарли была маленькая, он делал так часто, теперь гораздо реже. Он теплый, почти горячий, и сердце у него бьется так, будто кто-то ломится в тяжелую дверь.

— Ай! — говорит Лу. — Твоя игла чуть не проткнула меня насквозь.

Неделю назад Чарли подобрала на земле черно-белую иглу дикобраза и использует ее вместо заколки для волос. Ее отец вытягивает иглу, и золотистые спутанные пряди рассыпаются по ее плечам, как тонкие стеклянные осколки. Краем глаза Чарли видит, как Дин любуется ею.

— Да, опасное у тебя оружие, — одобрительно замечает Лу, разглядывая полупрозрачный кончик дикобразьей иглы.

— Оружие необходимо, — говорит Дин.

К обеду следующего дня группа наконец вселяется в прибрежную гостиницу — полчаса езды к северу от Момбасы. Первыми (не считая торговцев с черными бугристыми торсами, увешанными калебасами и ожерельями) на белый песок пляжа ступают Милдред с Фионой: обе одеты в закрытые купальники в цветочек, на шеях бинокли. У Кроноса на груди татуировка — мертвенно-синяя Медуза Горгона, — но поражает как раз не Медуза, а кругленький выдающийся животик под ней — огорчительная анатомическая особенность многих мужчин, особенно отцов. Впрочем, к Лу это не относится, он жилист, худощав и загорел — спасибо эпизодическому серфингу. Он идет к желтовато-сливочному морю, обнимая одной рукой Минди, которая выглядит даже лучше, чем ожидалось (а ожидалось — супер!), в своем сверкающем голубом бикини.

Чарли с Рольфом лежат под пальмой. Чарли разонравился цельный красный «данскин», который она сама выбирала для этой поездки вместе с мамой; пожалуй, она позаимствует у портье ножницы поострее и вырежет из «данскина» бикини.

— Не хочу домо-о-ой, — сонно говорит она.

— А я по маме скучаю, — откликается Рольф. Отец и Минди уже плывут, голубые треугольнички ее бикини мерцают в бледной воде.

— Пусть лучше мама сюда приезжает.

— Папа ее больше не любит, — говорит Рольф. — Она недостаточно сумасшедшая.

— Что значит «недостаточно сумасшедшая»?

Рольф пожимает плечами. Помолчав, спрашивает:

— А Минди он любит, как ты думаешь?

— Исключено. Он от нее уже устал.

— А вдруг она его любит?

— Ну и что, кому это интересно? — Чарли отворачивается. — Они все его любят.

После заплыва Лу идет искать снаряжение для охоты — маску с трубкой и подводное ружье, хотя велик соблазн отправиться вслед за Минди обратно в номер: она явно не прочь затащить его в постель. После того как они перебрались из палаток в гостиницы (палатки почему-то действуют на женщин расхолаживающе), в нее прямо бес вселился — смотрит на Лу голодными глазами, трется об него где и когда ни попадя, он не успевает кончить, а она уже готова начинать по новой. Лу с ней ласков и снисходителен: сафари скоро заканчивается, она что-то изучает у себя в Беркли, вот и пусть изучает, не ехать же за ней туда. Лу вообще ради женщин никогда и никуда не ездит, так что вряд ли они еще увидятся.

Когда Лу возвращается со снаряжением, Рольф безропотно откладывает книжку — он читает «Хоббита» — и встает. Чарли равнодушно отворачивается, и Лу задумывается на секунду: может, надо было ее тоже позвать? Они с Рольфом подходят к воде, натягивают маски, ласты, пристегивают подводные ружья к специальным поясам. Рольф, конечно, худоват, ему следует больше заниматься спортом. И воды побаивается. У его матери одни книжки на уме, ну еще растения, у Лу никак не получается ей втолковать, что с мальчиком так нельзя. Лучше бы Рольф жил с ним — но когда Лу об этом заговаривает, адвокаты только качают головами.

Яркие разноцветные рыбы облепили коралловый риф и не думают никуда уплывать — легкая добыча. Лу уже загарпунил семь штук. Рольф, как выяснилось, ни одной.

— Что, сын? Не получается? — отфыркиваясь, спрашивает Лу, когда они оба выныривают на поверхность.

— Мне нравится просто на них смотреть, — отвечает Рольф.

Их отнесло в сторону от пляжа, к цепочке скал, вытянутых в сторону моря. Цепляясь за выступы, они выбираются из воды. Приливные лужицы кишат морскими звездами, морскими ежами и морскими огурцами. Рольф падает на колени, разглядывает их согнувшись. У Лу к поясу пристегнута сетка с добычей. Минди на пляже смотрит в бинокль, который она взяла у Фионы, машет им рукой. Лу с Рольфом машут в ответ.

— Пап, — говорит Рольф, поднимая зеленого крабика за панцирь, — что ты думаешь про Минди?

— Минди как Минди, а что?

Крабик перебирает клешнями, но не может вырваться; ладно, зато крабов умеет держать правильно, думает про сына Лу.

Рольф щурится.

— Просто хотел спросить. Достаточно она сумасшедшая или нет.

Лу трубно хохочет. Он уже забыл про тот свой разговор с сыном, но Рольф не забывает ничего — отца это каждый раз изумляет.

— Достаточно, достаточно, — отсмеявшись, говорит он. — Но только быть сумасшедшей — это еще недостаточно.