Время сирот - [18]

— Лучше не продолжать, — спокойно сказал Кинт.

— А что ты на это скажешь? — самый высокий уже поднялся на ноги и достал нож, каким в портовом рынке разделывают рыбу, длинный и тонкий.

— А ну, брось нож! — Кинт откинул полу камзола и в его руку скользнул револьвер, послышался щелчок взведенного курка…

Все трое замерли, нож звякнул о камень дорожки под аркой, приятели Лата попятились назад, а потом, мешая друг другу, спотыкаясь и испуганно озираясь, побежали прочь.

— Собери, — Кинт кивнул на разбросанные рядом с корзиной свертки, убирая револьвер в кобуру.

— Что тут происходит? — в арку вошел Итар с увесистой такой дубинкой в руке.

— Ничего, Лат не заметил меня в темноте под аркой и наскочил, а я корзину уронил.

— Ну, ну, — Итар конечно заметил разбитый нос Лата, и хмыкнув пошел к себе в цоколь.

— Скажи, чем я тебе мешаю? — Кинт присел на корточки и посмотрел в глаза Лату и протянул носовой платок.

— Готово, собрал, — Лат собрал продукты в корзину и вытерев нос рукавом пошел к дому, а потом бросил через плечо:

— Мы еще не закончили.

— Как скажешь, — Кинт поднял корзину и пошел к Итару.

— Входи, — ответил Итар на стук в дверь.

— Я вот купил кое–что, — Кинт выложил несколько свертков и кулей на стол.

— О, копченая баранина, — обрадовался Итар, — тогда я на ужин сварю густую чечевичную похлебку с острыми приправами… С обедом только сам уж, у меня дел еще много.

— Пойду к себе что–нибудь соображу тогда на обед…

— Кинт, ты будь поосмотрительней с Латом и дружками его. Младшие дети как дети, а этот поганец каких свет не видывал, — покачал головой Итар, — терпение у Милы какое…

— Угу, — Кинт кивнул и пошел к себе, где пообедав, решил немного вздремнуть, а потом снова сходить и посмотреть город.

Глава третья

Спустя пару месяцев Кинт уже вошел в ритм городской жизни, которая ему начала нравиться, и он для себя решил, что шесть лет полувоенной и аскетической жизни в школе сирот, теперь нужно как–то компенсировать. Война на границе странным образом закончилась — непокорные общины по непонятным причинам ушли со своих земель на север, и перспективы к совершеннолетию быть обритым и мобилизованным в армию теперь не было. Армия терратоса была полностью наемной, контракты подписывались на пять, десять и пятнадцать лет, и чем дольше воин прослужил, тем увесистей был кошель к моменту завершения контракта и большее количество шагов отмеряет землемер при выделении участка в предместье любого города терратоса.

Каждый день после завтрака, Кинт отправлялся в мастерскую старого инженера Баката, где до обеда перебирал узлы и механизмы различного оборудования, которое привозили из промышленного района, разбирал, все промывал, смазывал и собирал обратно. К другим видам работ Бакат пока его не допускал, но в скором времени обещал брать с собой на обслуживание паровых машин. Обедали они с Бакатом вместе, в небольшой комнате над мастерской, которая выполняла роль конторы, и где Бакат часто засиживался, работая с чертежами. После обеда Кинт снова вставал к верстаку, а когда рыночные торговцы начинали собирать товары и закрывать свои лавки, Бакат отпускал юношу домой. Жалование Кинт получал исправно — каждый вечер пятого дня девять серебряных монет пополняли кошель, а рано утром, на следующий день Кинт бежал в булочную, попить какао, съесть свежей выпечки и почитать газету. Бывало, что Итар был очень занят в течение дня, и не успевал приготовить ужин, тогда они вместе с ним спускались в портовую харчевню и ужинали в компании грузчиков. Кинт познакомился уже со всеми, и к слову, почти все свое первое жалование спустил на выпивку, угостил грузчиков.

А еще Кинт познакомился с девушкой… Лана — дочь мясника Хора, чья лавка находилась недалеко от мастерской. Девушка часто заходила в мастерскую еще до появления в ней Кинта, и приносила на заточку ножи, и теперь этим делом, с деловым видом занимался Кинт, аккуратно выводя спуски на точильном станке. Лана была симпатичной, не худенькой, и не толстой, с белозубой и приятной улыбкой, которая часто переходила в звонкий смех, черные волосы были сплетены в косу, которую та, замысловатой фигурой заматывала на макушке, фиксируя костяной заколкой. Кинту Лана нравилась, и он ей был симпатичен. А вот мясник Хор, почему–то Кинта невзлюбил, всегда говорил с ним холодно и короткими фразами, если приходилось, и смотрел всегда как–то угрюмо, но общаться детям не мешал. Впрочем, общения того было не много — либо у мясной лавки, среди гомона покупателей, либо в мастерской под шум точильного станка.

Представительного вида и всегда богато одетый мужчина, что ухаживал за тетушкой Милой, окончательно переехал к ней еще месяц назад, и Лат нашел себе новый объект для язвительных, а порой и откровенно хамских шуток… Господин Жорэ, так представился Кинту при знакомстве этот человек. Впечатление он произвел на Кинта неоднозначное… вроде вежлив, опрятно и дорого одет, однако что–то не нравилось Кинту в его глазах. В них не было искренности, и Жоре всегда избегал прямого взгляда. Но тетушка Мила была от Жоре без ума, и оставалось только порадоваться, что женщина теперь не одинока и может рассчитывать на помощь и поддержку. К слову Итар, тоже как–то странно все время поглядывал на Жорэ, словно пытаясь что–то в нем разглядеть.