Время Рыцаря - [9]

Альберт ворочался и представлял, что капитан, возможно, ночевал в этой башне и в этой самой комнате. Но у историка заснуть не получалось. Правый висок словно припекало злосчастное зеркало. Конечно, это все иллюзия, настрой, но все равно было ужасно неуютно, словно смотрит на тебя кто-то злой и только и ждет, когда ты закроешь глаза.

Наконец Альберт встал, залез рукой в карман пиджака и вынул бумажник. Он достал фотографию девушки – маленькую, паспортную, специально выпрошенную в свое время, чтобы было удобно носить с собой. Всполохов за окном было достаточно, чтобы разглядеть ее портрет, хотя свет и не был особо нужен – все равно свою последнюю любовь он с трудом узнавал на фотографиях. Убрав карточку обратно, Альберт почувствовал, что добился нужного эффекта. Душевная боль легко вытесняет мистические страхи.

Звонко шлепнулось на жестяной откос несколько крупных капель, наступило короткое затишье, и вот уже настоящая барабанная дробь заполнила комнату. Несмотря на то, что звенел стеклом в хлипкой раме ветер и полыхали вдалеке размытые ливнем зарницы, от дождя стало даже уютно. Перестали беспокоить подозрительные шорохи и скрипы, которыми славятся старые постройки во все времена: их просто не стало слышно. Тревога отпустила, пришло умиротворение, и Альберт заснул.

3

После стылой ночи знобило, и Альберт нетерпеливо сдувал парок, поднимающийся над кофейной кружкой. Он даже вышел погреться во двор под припекающее уже солнце и нашел, что утро прекрасно, листья деревьев после ночного дождя блестят сочно и радостно, а в воздухе пахнет арбузом. Но прежде чем историк успел сделать первый обжигающий глоток, из-за башни неожиданно донеслось дизельное тарахтение, заглушающее резкие птичьи крики со стороны леса, и во двор, шурша гравием, въехал измученный белый ситроен. Не успел двигатель последний раз откашляться, как из машины выбрался невысокого роста мужичок, одетый, как показалось Альберту, слишком тепло для лета, словно холод замка заставлял всех обитателей кутаться не по погоде. А мужичок несколько секунд разглядывал гостя слезящимися глазками, нехотя изобразил пунцовым лицом подобие радости и спросил безо всяких предисловий:

– Это вам надо в магазин?

Альберт понял, что это и есть тот самый Андре, кивнул, потому что был в общем готов, и приподнял кружку, как бы показывая: вот мол, сейчас допью, и отправимся. Тогда Андре оперся задом на крыло автомобиля, рассеянно нащупал в кармане мятую сигаретную пачку и закурил, сжимая сигарету толстыми перепачканными пальцами и глядя оловянными глазами куда-то сквозь историка. В воздухе повисло ожидание, наслаждаться кофе и солнцем стало невежливо, и ничего не оставалось, как поставить почти полную кружку на широкий каменный бордюр кухонного крыльца и идти к машине. Андре бросил окурок, заметил у крыльца кучу белых мусорных пакетов, напоминавших толстых ушастых кроликов, и закинул их в багажник.

Повалившись на затертое сиденье со спинкой, далеко сдвинутой назад, Альберт принялся шарить по бокам в поисках колеса регулировки. Под редкое постукивание щебенки по колесным аркам они уже доехали до раскрытых ворот, а историк так и не нашел способа устроиться поудобнее, лишь испачкал руки в чем-то маслянистом. Смотреть направо мешала стойка, а дорога была видна как из спортивной машины, то есть плохо. Но вот они выехали на аллею, обсаженную с двух сторон молодой солнечной зеленью, прибавили скорость, отчего в открытые окна начал упруго бить теплый ветер, тут же замелькали справа и слева дворы с небольшими одноэтажными домами, огороды, виноградники, и замок скрылся из вида.

Но не успели они въехать в Шато-дю-Луар, как позвонил дядя. Он справлялся, как Альберт доехал, хорошо ли спалось, и, судя по голосу, удивился, получив ответ, что спалось хорошо. Причина разочарования стала понятна, когда новый владелец замка поделился затеей с комнатой ужасов. Пришлось Альберту подтвердить, что засыпать все-таки было очень страшно, и если бы так не устал с дороги, то не сомкнул бы глаз. В трубке с сомнением похмыкали, но, кажется, поверили. В заключение дядя лишь попросил не мешкая приступить к изучению замка и, помимо исторических фактов, обратить также внимание на легенды и местные страшные истории. Не успел Альберт задуматься, каким же образом собирать местные легенды и предания, как позвонил Крушаль и поведал о некоей папке, оставленной им в каминном зале, со специально подобранными материалами по истории Курсийона. Но агент был немногословен, а впереди уже показался супермаркет, возвышавшийся среди окружающих полей гигантской белой коробкой, словно возмещая утраченное влияние феодальных твердынь.

Довольно быстро купив все необходимое, чтобы на несколько дней обеспечить себя завтраками, обедами и ужинами, Альберт разглядел в галерее на выходе небольшой книжный магазинчик. С трудом втиснув тележку между узких стеллажей, он полистал альбомы с фотографиями местных красот, а когда уже уходил, в глаза бросилась небольшая книжка в мягкой глянцевой обложке, на которой скелет в саване скакал на призрачной лошади и размахивал косой. 'Страшные истории замков Луары', – прочитал он и вспомнил, что света в его комнате нет. Сборник отправился в тележку, и туда же через пять минут были брошены подарочные свечи в виде гномов из местной сувенирной лавки.