Время ранних разлук - [53]
— Будущее придется решать, видимо, вам: недаром позвали мы вас в эту школу!
Вижу майора Кременецкого. Кременецкий добродушно смеется, спрашивает:
— Что вы улыбаетесь, как майская роза?
Вижу Ингу.
— Сашка, правда замечательно — снег и цветы?
Вижу Красина.
— На фронт приехали? Что собираетесь делать?
Плачет, рыдает венгерская скрипка…
Появляется капитан Дроздов.
— Крылов, вас ранило? В какое положение вы меня ставите? Как я об этом доложу выше?
Я вздрагиваю и открываю глаза. И новый сон: передо мною — Оля Тучкова. Нежное лицо, большущие добрые голубые глаза… А почему она не в том платье, почему она в военном?
Нет, это не сон. Ольга — настоящая. Спрашивает:
— Как вы себя чувствуете, Саша?
— Спасибо, Оля. Я так рад вас видеть!
Закрываю глаза. Опять Ольга:
— Я буду ординарным участковым врачом…
«ПОКАЖИТЕ, ГДЕ ДОТЫ»
Белые стены, белый потолок, белые халаты…
Я лежу в гипсе. Лежу много дней на спине. Никуда не повернуться.
Медсестра измеряет температуру.
Спрашиваю: «Какая?» Не отвечая на мой вопрос, она говорит:
— Сейчас будем завтракать, — и начинает меня кормить с ложечки.
Что делать человеку в таком положении? Наверное, только подчиняться.
Вспоминаю моих друзей-«мушкетеров»: Доронина, Тучкова, Курского.
Курского убило в первые недели, как он пришел на фронт. И все же он успел повоевать! Он погиб, оставив о себе славную боевую память.
А какая память останется об Игоре Хрусталеве?
Игорь называл себя «реалистом», нас снисходительно-иронически «романтиками». Он путал романтиков с идеалистами. Идеалист — существо хрупкое, а романтик — борец, он не боится столкновений с «прозой жизни». А «прозы» бывает много.
Вот, например, Дроздов.
Был случай, о котором говорить страшно. Два орудия моей «девятки» выставили на прямую наводку за триста метров от немецкой передовой.
Предстояло наступление. Командир пехотного полка заявил, что он не гарантирует успеха, потому что впереди немецкие доты.
Тогда командующий артиллерией распорядился выдвинуть на прямую наводку полубатарею — два тяжелых орудия.
Дроздов послал «девятку».
Ночью на склоне голого холма, обращенном к немцам, мы вырыли окопы для своих «матушек» — как именовали в телефонных разговорах пушки — погребки для снарядов.
В окопы затащили две пушки. На выхлопные трубы тракторов предварительно набросили вверх дном пустые ведра: иначе немцы быстро обнаружат нас по огням, которые вырываются из выхлопных труб.
Чтобы заглушить шум моторов, открыли стрельбу двумя орудиями, оставшимися за холмом.
Но все это было ни к чему. Рассветет, и немцы увидят наши орудия. Ведь никакой маскировки нет. Поле голое, черное, а брустверы окопов — свежая желтая глина…
Кто-то предложил натаскать для маскировки ельника. Но откуда вдруг ельник в чистом поле?
Когда начало светать, я послал к командиру пехотного полка лейтенанта Рябинина: «Покажите, где доты». Не показали, просто не знали. Доты оказались выдуманными для… перестраховки: если прорыв не удастся, можно сослаться на доты…
Пытаюсь связаться с командиром дивизиона капитаном Дроздовым — не отвечает: порыв провода.
Посылаю по линии Козодоева. Он уползает под секущим пулеметным огнем. Проходит время — связи нет.
Я должен немедленно принять решение. Надо открывать огонь. Нас все равно разобьют — молчим мы или стреляем.
Два орудия бьют по немецкой обороне — по всем бугоркам, по бункерам, по окопам…
Выпускаем сорок снарядов, двадцать оставляю на самооборону, если пойдут немецкие танки. Это, конечно, с запасом. До передовой — триста метров. Много выстрелов на случай танковой атаки сделать не успеешь. Два-три танка подобьешь, четвертый раздавит тебя…
Едва «девятка» умолкает, как на нее обрушивается ураган огня. Нас расстреливают несколько немецких батарей.
Грохот и землетрясение не утихают полчаса. Немецкие снаряды попадают в погребки с боеприпасами. Один за другим раздаются два сильных взрыва.
Даю команду — отходить за гребень холма, чтобы уберечь людей.
А отходить уже почти некому. Передо мною бежит Таманский. Потом он падает на землю, скрючивается и вытягивается…
За гребнем встречаю Козодоева. Он, запыхавшись, рассказывает:
— Прополз по всей нитке. Ни одного порыва. Дошел до самого аппарата командира дивизиона. Провод был оторван от клемм…
Не могу смириться с мыслью, что Дроздов оторвал провод, чтобы, сославшись на отсутствие связи, не нести ответственности за «девятку», за ее действия в этом трагически безвыходном положении.
Вспоминаю дроздовские слова: «Связь у вас теперь хорошо работает. Помогла критика. Вы развернули политическую работу…»
Никакой новой работы я не разворачивал. Просто приказал Козодоеву, чтобы связь к утру была.
И приказ он выполнил. А как — об этом я случайно узнал перед самым ранением. Ночью Козодоев вышел на дорогу. По дороге двигался конный обоз с трофеями. Старики извозчики дремали. А Козодоев тихо снимал с подвод немецкие телефонные аппараты и кабель… До рассвета он перетянул линию, а утром все телефоны кричали, как репродукторы.
Да, Дроздов — это проза. И сержант Кондратюк тоже. И сержант Вяткин: «орден получу, в партию вступлю, в колхоз приеду — председателем стану».
Но рядом со мной всегда было много замечательных людей.
Два друга, молодые кинооператоры Юрий Можаев и Мартын Благуша получают задание — снять документальный фильм по сценарию, написанному известным писателем. Однако, приступив к съемкам, друзья убеждаются, что сценарий далеко не во всем соответствует действительности.Написанный 70 лет тому назад, роман-фельетон не потерял своей злободневности и в наши дни.
Борис Егоров известен читателю по многим книгам. Он — один из авторов романа-фельетона «Не проходите мимо». Им написаны сатирические повести «Сюрприз в рыжем портфеле» и «Пирамида Хеопса», выпущено пятнадцать сборников сатиры и юмора. Новый сборник, в который вошли юмористические и сатирические рассказы, а также фельетоны на внутренние и международные темы, назван автором «Маски». Писатель-сатирик срывает маски с мещан, чинуш, тунеядцев, бюрократов, перестраховщиков, карьеристов, халтурщиков, и перед читателем возникают истинные лица носителей пороков и темных пятен.
Борис Андрианович Егоров известен читателю по неоднократно переиздававшемуся роману-фельетону «Не проходите мимо», по юмористическим рассказам, по сатирической повести «Сюрприз в рыжем портфеле».На этот раз он выступает в новом жанре. «Песня о теплом ветре» — первое лирическое произведение автора. В ней рассказывается о комсомольцах, которые в 1939 году пятнадцатилетними подростками по призыву партии пошли в артиллерийские спецшколы, а потом воевали на фронтах Великой Отечественной войны.Эта книга о героизме, о патриотизме, о дружбе и о любви.Повествование ведется от лица героя — Александра Крылова, сначала слушателя спецшколы, а потом командира артиллерийской батареи.
Борис Егоров (1924–1973) известен читателям весёлыми, острыми рассказами и фельетонами, которые на протяжении четверти века публиковались на страницах газет и журналов и выходили отдельными сборниками.В издательстве «Советский писатель» вышли его книги: «Капля внимания», «Происшествий не случилось», «Маски», «Ангел в командировке».Работы Б. Егорова были высоко оценены критикой и отмечались премиями «Литературной газеты», Союза журналистов СССР. Он — лауреат Международного конкурса юмористического рассказа имени Алеко (Болгария).В настоящий сборник входят три повести: «Сюрприз в рыжем портфеле», «Пирамида Хеопса», «Письма Сынулина», сюжетной линией которых является деятельность вымышленного учреждения УКСУС, а также рассказы и фельетоны.Естественно, в сборнике собраны самые удачные, самые весёлые рассказы и фельетоны, прошедшие проверку временем, получившие высокие оценки и отклики читателей и критики.
Борис Егоров, бывший в Великую Отечественную войну артиллерийским офицером, после выхода книги «Песня о тёплом ветре» много путешествовал по местам боёв, по местам юности, разыскал живых прототипов героев — своих боевых товарищей. «Продолжение следует...» — это увлекательный, поэтический рассказ о войне и наших днях, о необыкновенных судьбах людей, о счастье, о месте человека-солдата в строю строителей коммунизма.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В повестях калининского прозаика Юрия Козлова с художественной достоверностью прослеживается судьба героев с их детства до времени суровых испытаний в годы Великой Отечественной войны, когда они, еще не переступив порога юности, добиваются призыва в армию и достойно заменяют погибших на полях сражений отцов и старших братьев. Завершает книгу повесть «Из эвенкийской тетради», герои которой — все те же недавние молодые защитники Родины — приезжают с геологической экспедицией осваивать природные богатства сибирской тайги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В предлагаемую читателю книгу популярной эстонской писательницы Эмэ Бээкман включены три романа: «Глухие бубенцы», события которого происходят накануне освобождения Эстонии от гитлеровской оккупации, а также две антиутопии — роман «Шарманка» о нравственной требовательности в эпоху НТР и роман «Гонка», повествующий о возможных трагических последствиях бесконтрольного научно-технического прогресса в условиях буржуазной цивилизации.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.