Время ранних разлук - [48]
— А какое в Берлине самое высокое здание? — провокационно улыбаясь, спрашивает Валиков.
Он любит задавать Кучеру заковыристые, порою даже нелепые вопросы. И все для того, чтобы поставить паренька в тупик, сбить пафос, с которым всегда говорит Кучер. Кучер в таких случаях сначала тушуется, потом кипятится.
— С тобой, Валиков, трудно говорить. Тебе только в цирке работать…
— А что? Кончится война, и пойду в цирк. Возьму себе в помощники Козодоева. Такой номер: как на пустой арене, где ничего нет, найти мотоцикл? Или граммофон?
Польщенный Козодоев довольно улыбается: его способности «следопыта» еще раз оценены.
— Нет, Кучер, в цирк я не пойду, — продолжает непринужденно болтать Валиков. — Вернемся с фронта — ты будешь председателем колхоза, а я у тебя пасечником. Самое милое дело — пчелами заниматься. Лежишь на траве, кругом тебя вулыки, жужжат бджолы.
— Кучеру председателем не быть, — лукаво улыбаясь, говорит Богомазов. — Председателем будет Вяткин. Он давно к этому готовится…
Козодоев, дежурящий у телефона, делает знак рукой: «тише», кричит в трубку:
— Слушаю, слушаю! Восемнадцатого? Передаю.
Я беру трубку.
— Восемнадцатый.
Говорит начальник разведки второго дивизиона.
— Крылов, у нас большая беда… Мне сказали, что Любка у тебя на пункте…
— Какая беда? При чем Любка?
Любка слышит, вздрагивает, замирает.
— Исаева тяжело ранило… Плохо ему. Просит, чтобы Любка прибежала проститься… А то увезут.
— А что произошло?
Произошло трагическое. Палатку, где находились Исаев и несколько человек из штаба второго дивизиона, немцы в лесу закидали гранатами… Небольшая диверсионная группа, одна из тех, что остаются в нашем тылу для разбойничьих действий. Сняли часового, бросили несколько гранат и убежали.
Сейчас капитана Исаева вынесли из леса. Он лежит в охотничьем домике, скоро должна подойти машина.
Любка плачет, вцепившись руками в волосы.
— Любка, милая, не плачь, иди скорее, — говорю я. — Валиков, ты пойдешь вместе с ней.
Любка перестает плакать, только глаза ее, глаза с выражением ужаса, испуга, лихорадочно блестят.
— Иду, иду, — говорит она, кусая губы.
Нет теперь у нас в бригаде капитана Исаева, а у Любки нет любимого человека — самого нежного, самого внимательного и заботливого. Виделись они не часто, но Любка постоянно чувствовала рядом его уверенную, твердую мужскую руку. И всегда можно было ему сказать то, что говорят самым родным. А теперь Любка совсем одна на свете.
Тогда в «святой долине» мы виделись с капитаном Исаевым, как потом оказалось, в последний раз. Он ушел и показал мне три пальца. Теперь я сам себе показываю два…
«ДЕВЯТКУ» ПЛОХО СЛЫШНО…
Восемнадцатого срочно требуют явиться в штаб дивизиона для знакомства с новым командиром.
Идем лесом, спускаемся в ущелье. Невдалеке деревенька. Там штаб.
— Интересно, какой он, новый комдив? Хорошо бы такого, как Красин… — говорит Валиков.
А я тоже думаю: какой?
Валиков остается во дворе, я поднимаюсь на крыльцо, открываю дверь и вижу… капитана Дроздова.
Он, как и всегда, стройный, подтянутый, сверкающий пуговицами и в начищенных сапогах.
Узнаю его сразу. Разве забудешь человека, который тысячу раз останавливал тебя в училище: «Вы меня неправильно поприветствовали… Фамилия? Из какого взвода? Дайте курсантскую книжку!»
Почему Дроздов так поступал? Только ли из чрезмерной любви к уставам или из желания прослыть строгим, требовательным командиром! По-моему, нет.
Уже окончив училище и попав на фронт, я вспоминал Дроздова и все более утверждался в мысли: он любил унижать людей, подавлять в них человеческое — так, чтобы чувствовал каждый: он всего лишь механический исполнитель и должен, не задумываясь, делать то, что ему скажут…
Но досаждал нам Дроздов не только дисциплинарными придирками. Он изматывал нас на занятиях во дворе и в поле, постоянно повторяя при этом: «Тяжело в учении — легко в бою». И он придумывал, чтобы нам было как можно тяжелее.
В артиллерии Дроздов отнюдь не мастак. Как он попал в нашу бригаду? Может, понравился кому-то бравым видом, точностью и аккуратностью. А может быть, в армейском отделе кадров решили: «Ну что ж, раз не один год командовал в училище батареей, то чем же ему командовать на фронте? Дивизионом. Тем более благодарности имеет. Досрочно в звании повышен…»
Тучков, стараясь сделать это незаметно для других, подмигивает мне: вот, мол, какая нежданная-негаданная история.
Подполковник Истомин представляет офицерам нового командира дивизиона.
Дроздов жмет всем руки. Нас с Тучковым узнает.
— Мы с вами, кажется, встречались?
— В училище.
— Ах, да, да! Сколько людей прошло! Забыть можно. В каком взводе были?
— У лейтенанта Мефодиева.
— Понятно. Первый огневой дивизион. Чести нашего училища, надеюсь, здесь не уронили…
Теперь нам предстоит воевать вместе с Дроздовым.
Рано утром он звонит на НП.
— Почему я не получил боевое донесение?
— Вестовой пошел в штаб.
Через десять минут снова требует к телефону.
— Где донесение?
— Вестовой, видимо, уже на подходе.
— Спит он по дороге, ваш вестовой. Доложите обстановку.
Обстановку докладываем сорок раз на дню. Когда она Дроздову ясна, он звонит, чтобы сверить часы…
Борис Егоров известен читателю по многим книгам. Он — один из авторов романа-фельетона «Не проходите мимо». Им написаны сатирические повести «Сюрприз в рыжем портфеле» и «Пирамида Хеопса», выпущено пятнадцать сборников сатиры и юмора. Новый сборник, в который вошли юмористические и сатирические рассказы, а также фельетоны на внутренние и международные темы, назван автором «Маски». Писатель-сатирик срывает маски с мещан, чинуш, тунеядцев, бюрократов, перестраховщиков, карьеристов, халтурщиков, и перед читателем возникают истинные лица носителей пороков и темных пятен.
Два друга, молодые кинооператоры Юрий Можаев и Мартын Благуша получают задание — снять документальный фильм по сценарию, написанному известным писателем. Однако, приступив к съемкам, друзья убеждаются, что сценарий далеко не во всем соответствует действительности.Написанный 70 лет тому назад, роман-фельетон не потерял своей злободневности и в наши дни.
Борис Андрианович Егоров известен читателю по неоднократно переиздававшемуся роману-фельетону «Не проходите мимо», по юмористическим рассказам, по сатирической повести «Сюрприз в рыжем портфеле».На этот раз он выступает в новом жанре. «Песня о теплом ветре» — первое лирическое произведение автора. В ней рассказывается о комсомольцах, которые в 1939 году пятнадцатилетними подростками по призыву партии пошли в артиллерийские спецшколы, а потом воевали на фронтах Великой Отечественной войны.Эта книга о героизме, о патриотизме, о дружбе и о любви.Повествование ведется от лица героя — Александра Крылова, сначала слушателя спецшколы, а потом командира артиллерийской батареи.
Борис Егоров (1924–1973) известен читателям весёлыми, острыми рассказами и фельетонами, которые на протяжении четверти века публиковались на страницах газет и журналов и выходили отдельными сборниками.В издательстве «Советский писатель» вышли его книги: «Капля внимания», «Происшествий не случилось», «Маски», «Ангел в командировке».Работы Б. Егорова были высоко оценены критикой и отмечались премиями «Литературной газеты», Союза журналистов СССР. Он — лауреат Международного конкурса юмористического рассказа имени Алеко (Болгария).В настоящий сборник входят три повести: «Сюрприз в рыжем портфеле», «Пирамида Хеопса», «Письма Сынулина», сюжетной линией которых является деятельность вымышленного учреждения УКСУС, а также рассказы и фельетоны.Естественно, в сборнике собраны самые удачные, самые весёлые рассказы и фельетоны, прошедшие проверку временем, получившие высокие оценки и отклики читателей и критики.
Борис Егоров, бывший в Великую Отечественную войну артиллерийским офицером, после выхода книги «Песня о тёплом ветре» много путешествовал по местам боёв, по местам юности, разыскал живых прототипов героев — своих боевых товарищей. «Продолжение следует...» — это увлекательный, поэтический рассказ о войне и наших днях, о необыкновенных судьбах людей, о счастье, о месте человека-солдата в строю строителей коммунизма.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.