Время плохиша - [21]

Аристократичные черты, мягкие линии скул и твердый подбородок, аккуратный нос, тонкая линия губ, упрямый и холодный взгляд глубоко посаженных глаз, встрепанная прическа и слегка выгнутая правая бровь. Казалось, он с рисунка насмехается над ней, ее легкой неуклюжестью и слегка заторможенной реакцией, детскому любопытству и неумением держать эмоции под контролем….

"Ах ты!" — накрутив сама себя, школьница с каким-то мстительным удовольствием подрисовала портрету рога и большие клыки, подумав, добавила еще и щеточку усов с козлиной бородкой. Хихикнув и вырвав листок из альбома, запихнула его в карман, и, взглянув на часики, направилась прочь из парка.

В тоже время по парку неторопливой походкой шла девушка в форме полиции Города, простая блузка, темно-синий жакет и юбка до колен того же цвета, туфли на маленьких каблуках, самая обычная форма, но она сидела на ней так, словно это был идеальный и сделанный на заказ доспех, небольшой берет сидевший на абсолютно белых волосах смотрелся как завершающая деталь экипировки. Девушка была красива довольно своеобразной красотой, каждый встречный мужчина мог бы поклясться, что в предках у этой девушки явно затесались ангелы… или эльфы, если этот мужчина увлекался фентези. Правда было одно но, которое отпугивало всех желающих познакомиться с этой очаровашкой — ее глаза. Два льдисто-голубых озера наполненных яростной тьмой, той тьмой, что жила в сердце каждого кто повидал смерть… и кто привык убивать. Легкий ветерок, заигравшись среди деревьев, словно решив устроить представление, сосредоточился и дунул посильней, сорвав с деревьев розовые лепестки и подняв с земли уже опавшие, закружил их в веселом хороводе. Девушка засмотрелась на этот танец природы и засмотрелась явно не одна, поскольку с негромким писком в нее кто-то врезался. Сама полицейская даже не ощутила последствий этого столкновения, а вот другая, невысокая хрупкая персона, отскочила от нее словно мячик от бетонного столба и, не удержавшись, плюхнулась на задницу, испуганно глядя снизу вверх. "Какая милая, — подумала полицейская, с улыбкой протягивая маленькой школьнице руку, — почему она смотрит так, словно я должна убить ее прямо тут?". Постаравшись улыбнуться еще дружелюбнее, страж закона подхватила несмело протянутую руку и легко оторвала от земли "пострадавшую".

— А-а… но-о…, - замялась та, и едва слышно закончила, — извините….

— Ничего страшного, это мне следует извиниться, засмотрелась.

Полицейская вряд ли это знала, но улыбка ее была, несмотря на ровные белые зубы и общую привлекательность, довольно суровой, ибо улыбалась она только губами, глаза же оставались холодными. Наконец, после бесчисленных раскланиваний, школьница убежала по своим делам, со скоростью говорящей о ее крайнем смущении. Внимание же голубоглазой девушки привлек оставшийся на месте столкновения листок бумаги. "Вот растяпа", — подумала она, поднимая листочек, с намерением вернуть, если там какая-нибудь важная информация. Но, едва развернув его, она застыла, а на лицо ее наползла маска столь дикой ненависти, что окружающие люди невольно отпрянули в стороны. Полицейская резко развернулась и бросилась вслед школьнице, но той уже и след простыл….

Ночь. Много столетий прошло с тех пор, когда люди боялись ночи, когда жались у маленьких границ света, отбрасываемого костром, с тех пор как приближение ночи значило, что с утра люди могут не досчитаться кого-нибудь. С тех пор люди покорили себе огонь, подчинили камень, указали путь рекам, отстроили многокилометровые прибежища, в которых им ничего не угрожало, кроме таких же людей жаждущих наживы. С тех пор ночь перестала скрывать в себе хищников, жаждущих свежей крови и плоти, но остались иные враги, хищники охочие до душ….

— У-а-а-А-х! — издала что-то среднее между кличем диких индейцев и призывом организма к расположению его в горизонтальной плоскости, желательно бы еще и в мягкой постели, стоящая на крыше высокого здания блондинка в странном наряде.

— Нья! Оглушила! — сидящая у нее на руках мягкая игрушка недовольно прижала ушки к голове.

— Ы-ы-ых! — потерла кулачком глаза девушка, — как ты можешь оглохнуть, у тебя же даже барабанных перепонок нет….

Плюшевый кот не стал вступать в дискуссию, которая вполне могла закончится втаптыванием его в бетон.

— Нья сегоднья почувствовал в офисе магию.

— Ты же слышал, что говорила сегодня… эта… как ее?

— Тьи до сих пор нье запомнильа как зовут ее?

— Ну ты понял о ком я, да? — отмахнулась девочка-волшебница, — техножрецы балуются, наверное.

Плюшевый кот всерьез завис, задумавшись, правда ли его подопечная поверила в этот бред или просто ее природная лень заставляет отмахиваться от любой дополнительной работы.

— Ньа думаю, — "Что ты дурра", хотел бы он сказать, но вместо этого закончил так, — что тебе следует разобрьаться с этим. Зайди к "тьехноржрецам" на дньях.

— Ы-ы-ы-х….

Хотевшая уже было отмахнуться от назойливого компаньона девушка, замерла, прислушавшись к чему-то.

— Они?

— Ньа думаю они.

Сорвавшись с места, словно за ней гнались все черти ада, девушка поскакала своими фантастическими прыжками по крышам, распугивая котов и кошек, занимающихся их естественным весенним делом…, оравших благим матом, то есть. Затормозив у края одной из крыш, девушка отпустила игрушку и, выхватив из кобуры пистолет, прыгнула вниз. На этот раз не было никаких криков, предупреждений или пожеланий. Нынешние противники вряд ли понимали человеческую речь, а если и понимали, то отзываться все равно не стали бы. Посреди тихого безлюдного переулка резко, словно проведенный взмахом невидимого ножа, появился разрыв в пространстве — просто широкая черная щель, столь чужеродная, что при взгляде на нее тянуло выплеснуть содержимое желудка на землю.