Время перемен - [12]
Этот шаг Вашингтона вызвал бурю негодования в Лондоне. Обосновывая эти претензии, английский журнал «The Economist» в статье «Чье Средиземноморье?» доказывал, что «ближневосточный район всегда представлял собой стратегическое целое и <…> всегда охранялся единственно английской силой»[62].
Однако по окончании визита премьер-министра Великобритании У. Черчилля в Вашингтон в январе 1952 г. английская сторона все же согласилась с этим решением. В ходе встречи американская сторона вновь указала на то, что Ближний Восток является зоной «первостепенного английского политического и военного внимания»[63], с чем, впрочем, Черчилль никак не мог поспорить.
Неудача в практическом воплощении плана создания Ближневосточного командования, однако, не сняла с повестки дня проблемы региона, а главное, убежденность английских и американских элит в необходимости их решения. Идеи, высказанные американской стороной на Парижской конференции, не вызвали большого энтузиазма даже у прозападных Ирака и Саудовской Аравии. Серия дипломатических неудач США в политическом урегулировании англо-иранского и англо-египетского споров явственно говорила о необходимости конструирования более совершенных механизмов в регионе. В опубликованном 17 марта 1952 г. докладе ЦРУ о проблемах Ближнего Востока говорилось, что «гарантией успешного военно-политического построения в регионе может стать ориентация на одного из региональных лидеров, Египет или какую-либо другую страну»[64].
Первая неудачная попытка создания военно-политического блока на территории Ближнего Востока, в сущности, оставила старые вопросы открытыми, главным из которых по-прежнему оставалась проблема примата военной или политической составляющей будущего блока. Разделение, так же, как и раньше, проходило между позициями Объединенного командования национальных штабов и Госдепартаментом. Однако уже среди членов ОКНШ стали появляться представители генералитета (генерал Коллинз), выступавшие за смешанную модель, предполагавшую наличие элементов политического сотрудничества между западными и арабскими государствами и военного элемента, который, правда, оставался всецело в ведении западных держав[65]. Однако большая часть генералитета (глава ОКНШ генерал Омар Брэдли, министр обороны Роберт Ловетт) ориентировалась на план Большого оборонного кольца, которое в дальнейшем могло стать базой для политических построений. Именно в этот период Госдепартамент предлагает в качестве прогнозируемых сроков 1956–1957 гг., когда, по мнению его экспертов, на территории Ближнего Востока мог бы возникнуть военно-политический блок[66].
К ноябрю 1952 г. Госдепартамент и ОКНШ выработали единое мнение о том, что США должны начать играть гораздо более активную роль в Ближневосточном регионе. Новое видение упиралось на сотрудничество с региональными державами, как в военном, так и в политическом аспектах. Генерал Бредли, рассматривая перспективы нового подхода, проводил параллель с процессом создания НАТО, говоря, что «при его образовании идея и принцип предшествовали непосредственным шагам»[67].
Британская сторона в телеграммах в первой половине 1952 г. высказывала соображения, которые противоречили американскому видению проблем региона. Главный пункт, по которому разнились взгляды сторон, заключался в вопросе о включении в члены новой оборонной структуры других стран региона помимо Турции. Второй точкой расхождения была проблема первичности политической либо военной составляющей. Британская сторона говорила о первичности последней. Третьим пунктом расхождения мнений был вопрос о подчинении создаваемой Ближневосточной оборонной организации непосредственно НАТО или же ее организации по принципу автономности управления[68].
Рубежом в истории взаимоотношений стран Запада на территории Ближнего Востока стала Египетская революция июля 1952 г., во главе которой стояла «группа свободных офицеров», возглавляемая генералом Мохамедом Нагибом. Официально провозгласив себя новой политической властью, организация «Свободные офицеры» встала на нейтралистские позиции, не ассоциируя себя ни с капиталистическим, ни с коммунистическим миром. Однако, невзирая на лозунги, Нагиб вскоре обозначил свою убежденность в неизбежности вывода войск Великобритании из зоны Суэца и решения проблемы Судана.
Западные державы решили подождать укрепления египетского режима в надежде, что новые лидеры проявят большее желание сотрудничать с Западом. Действительно, вопреки лозунгам, ранние контакты «Свободных офицеров» с западными державами были благоприятными: Нагиб заявил на встрече с официальными представителями США, что желает сотрудничать со странами Запада по плану, предусмотренному моделью Ближневосточного командования, в обмен на финансовую и военную помощь с их стороны[69].
Ко второй половине 1952 г. Великобритания пересмотрела принципы «трех столпов» во внешней политике. Ближний Восток теперь занимал второе после Европы место в иерархии внешнеполитических приоритетов Великобритании. В региональном масштабе английские стратеги выдвинули идею ориентации на Ирак, Иорданию и страны Леванта
