Время перемен - [60]

Дверь, ведущая в нее, не имела каких-либо замков или запоров — и не без причины. Ведь войти в такую сокровищницу очень легко, а вот выйти иной раз невозможно. Каждое подобное хранилище полно своими секретами, готовыми сберечь находящееся в нем лучше, нежели цепной ящер или стальной засов.

Клеточник, разумеется, знал это. Он открыл дверь и остановился на пороге — однако не потому, что был зачарован увиденным, но из предосторожности. Хотя, признаться, картина, представшая пред ним, именно завораживала.

Начать хотя бы с того, что весь пол сокровищницы был усеян толстым слоем наиразнообразнейших монет самой невероятной формы и размера. Некоторые никто из вас и за монеты-то не принял бы: например, были там деревянные кругляши размером в два кхарговых глаза и с квадратным отверстием в центре, а также — костяные фигурки листьев, а еще — кинжаловидные клыки и перламутровые зубы-крючки…

Но оставим в покое диковинное покрытие пола пещеры и перейдем к тому, что, собственно, находилось в ней; ведь деньги, сколь бы много их там ни было, не представляли никакой ценности ни для дракона, ни, в особенности, для проникавших в сокровищницу героев, ибо другие вещи, намного более ценные, привлекали их внимание.

Вещи эти стояли вдоль стен либо прислоненные к сталагмитам — и было их там великое множество, тех вещей. Каждая — магическая, каждая стоила целого состояния — либо целой жизни. А многие за время своего существования, вне всякий сомнений, не единожды становились причиной многочисленных смертей.

И, конечно же, впитав в себя столько судеб, сами стали немножко живыми. Томясь здесь, в заточении у дракона, они ждали новых героев, как ждут цветы утренних лучей солнца, чтобы наконец распуститься.

И едва лишь учуяли они присутствие в пещере Клеточника, как что было мочи потянулись к нему с мольбой о свободе. За те долгие годы, пока вещи вынуждены были бездейственно лежать в сокровищнице, они потеряли часть своей силы, но все же оказались достаточно могущественны, чтобы «докричаться» до молодого кхарга.

Особенно привлек его внимание шлем с драконьими крыльями из чистого золота, с изумрудными глазами на лбу и оскалом алмазных клыков. Клеточник почувствовал, как мягко, но уверенно тонкие корни чужой воли пробиваются в его сознание, врастают туда… Вот тут-то и пригодились навыки чародейства, которым обучали его наставники, нанятые Голосом Господним. Кхарг сумел защититься от пагубного влияния шлема — а также от влияния всех остальных вещей в этой сокровищнице. После чего Клеточник начал искать то, ради чего он пришел туда.

* * *

…Рокх едва было не поддался, но непроизвольное рычание, вырвавшееся из его горла, спасло, отрезвило, напомнило кто он и где находится.

Шлем хищно сверкнул изумрудными глазами и увеличил давление, шепча кхаргу о том, что бросит к его ногам — пусть только выберет его, унесет отсюда, позволит снова существовать!.. — бросит весь мир, всю власть, все, что тот пожелает!..

Рокх отшатнулся и затравленно оглядел сокровищницу. Эти вещи… он не знал, что они поведут себя так. Господин Миссинец говорил о множестве опасностей, но представить себе такое не мог, наверное, даже пророк Господен.

«Заткнитесь! — мысленно рявкнул Клеточник. — Вы не нужны мне, слышите! Не нужны!.. Ждите своих хозяев, а меня оставьте в покое!» Они, разочарованно перешептываясь, отступились. Впрочем, в их беззвучном шепотке ему вдруг послышалась некая подозрительная нотка… как будто они заранее знали о том, что их попытка окажется неудачной, и теперь даже не очень-то сожалели. Лишь потом, много позже, Рокх узнает, что каждый из лежавших здесь предметов, предназначался для определенного хозяина. И всякий другой, рискнувший бы завладеть ими, погиб бы на месте. В том и состоял секрет сокровищницы: посторонний визитер неминуемо поддался бы воле волшебных предметов; тот же, кто пришел бы за какой-то определенной вещью, попросту не внял бы ни их мольбам, ни их приказам.

Избавившись от назойливого, почти угрожающего давления со стороны собранных здесь вещей, Клеточник впервые смог наконец сосредоточиться на том, зачем он, собственно, пришел сюда. На мече.

Среди множества других вещей — венцов, чаш, одной латной перчатки (странной, предназначенной явно не для кхарговой руки), зеркалец, гребней, столиков и прочего — нужный Рокху клинок выделялся, как выделяется дорожник среди толпы кхаргов-зверей. Меч был здесь всего один, чему Клеточник почти не удивился. Он вообще с некоторых пор устал удивляться и принимал все происходящее с ним как данность.

Вот и сейчас Рокх не стал размышлять, почему это среди такого количества предметов не нашлось еще одного меча; он просто перешагнул через порог сокровищницы и ступил на ковер из монет — осторожно, как входил бы в гнездо смертельно ядовитых ос или скорпионов.

Ничего не произошло.

Клеточник покосился на потолок, утыканный сталактитами (вдруг начнут падать?), перевел взгляд на стены, на дверь. Никакой угрозы, если не считать непрестанного магического излучения от волшебных предметов.

Тогда он преодолел оставшееся пространство и взял в руки меч.