Время перемен - [43]

— Здесь есть пара наблюдательных отверстий, — объяснил Голос Господен. — Отсюда мы будем следить за вами. Выйти должен только один.

И их, Рокха и Ллурма, то бишь Клеточника и Быстряка, впихнули в подвал — и дверь позади с грохотом могильной плиты захлопнулась. В руках каждый неуклюже сжимал меч, выданный кхаргами-зверьми. На стенах исходили светом факелы-пиявки. И где-то там, между пиявками, смотрел в щель единственным глазом пророк Господен.

— Как думаешь, что они сделать с теми, кто сюда не попать? — спросил Быстряк. И он, и Клеточник говорили еще с ошибками.

— Не знать, — ответил Рокх.

И ударил.

Потому что не собирался выяснять на собственной шкуре, что же произойдет с бывшими собратьями по Плато. И еще потому что знал: одновылупленик тренировался ходить на ногах дольше, чем он, — значит, и шансов на победу и Ллурма больше.

Быстряк удар отразил — не даром ведь он получил свое имя.

Потом мечи заплясали в воздухе, порождая оглушительное эхо и, вероятно, здорово забавляя невидимых отсюда зрителей. Ни один из поединщиков оружия прежде в руках не держал. К тому же мешали когти; обычно их подстригают, хотя бы на деснице, но это — воспитанные кхарги, знающие, что к чему, а новичкам приходилось, мучаясь, пытаться удержать в ладонях непослушные, слишком тяжелые рукояти. Мечи норовили выскользнуть из рук, когти больно впивались в собственную же плоть…

И все-таки со стороны сражение в подвале, наверное, больше напоминало разыгранную шутами битву. Только кровь из ран текла по-настоящему. И никто не смеялся.

…хотя в конце концов пришлось.

Быстряк ведь был не только одним из самых решительных кхаргов-сверстников Рокха, он еще и раньше всех выбрался из клетки. Поэтому и ходить на ногах умел лучше, чем его соперник.

Меч выброшенной на берег рыбой отлетел в сторону, зазвенел на камнях, затих где-то в углу. Сам Рокх сильным ударом оказался повержен на пол, а клинок Ллурма замер в непосредственной близости от горла Клеточника. Одно движение — и конец. Свой предыдущий мир Рокх разломал на кусочки — нынешний же намеревался разорвать в клочья самого Рокха.

Но покамест Клеточник, валяющийся на грязном подвальном полу, все-таки посылал прощальный привет своему миру, пренебрежительно хохоча ему в лицо.

— Что с тобой? — опешил Быстряк.

Рокх оборвал смех и осклабился:

— Ничего. Лучше добивайть. Выйти должен только один — или ты собираться сидеть тут вечно?

— Мне это ни к чему, — отрезал Ллурм. — Эй, господин Миссинец. Поединку конец. Выпускайте нас.

— Добей его, — раздался приглушенный голос Голоса. — Добей и тогда выйдешь.

— Я не хотеть убивать его. И не буду.

— Это приказ, — вкрадчиво произнес пророк.

— Я отказываться повиноваться.

Наверное, сегодняшний день был особенным для этого подвала. Уже второй раз

— после долгого перерыва, а может, вообще второй раз за все время существования этого холма и этого подвала — здесь смеялись. Теперь — господин Миссинец.

— Хорошо, — прорычал он. — Хорошо, я выпущу вас обоих. Но скажи мне, Клеточник, как бы ты поступил, оказавшись на месте Быстряка?

Рокх поднялся с пола и быстрым резким движением встряхнулся, от плечей до кончика хвоста. Часть налипшей на шкуру грязи осыпалась, но все равно он чувствовал себя вывалянным в этакой помойной яме времени.

— Сложно сказать. Если бы я знать то, что знать сейчас о нем, я бы наверняка пощадить Ллурма. Но если бы не знать…

Застонала, отворяясь дверь. В проеме возник Голос Господен.

— Отлично, — произнес он, сверкая своим глазом-углем. — Я беру вас в воспитанники, обоих. Но может быть, когда-нибудь ты, Быстряк, еще пожалеешь о том, что не подчинился моему приказу.

— Это угроза, господин?

— Я не торговец, которому ты не заплатил денег за товар. Я не угрожаю. Я — пророк Господен. И я предсказываю.

— А о чем буду жалеть я, господин? — неожиданно для самого себя спросил Рокх.

— О том же, Клеточник. О том, что твой совылупленик оказался слишком дерзким — или слишком малодушным — и не выполнил мой приказ. Вы оба будете жалеть об этом, но каждый — по своей причине. Возможно. А возможно, и не будете. Все во власти Одноокого. Теперь же я перепоручаю вас заботам Гостеприимца. Увидимся позже.

* * *

…И чтобы испытать их и выбрать достойнейшего, велел господин Миссинец назначить молодым кхаргам разнообразные испытания. Сперва отсеялись самые слабые и глупые, потом — те что были посильнее и поумнее, но все же недостаточно; наконец остались только двое: Быстряк и Клеточник. Им Голос Господен вручил по мечу и велел сойтись в честном поединке, ибо по сообразительности оба были одинаково сильны; вот и хотел он решить, каковы же они будут в бою.

И долго бились Клеточник и Быстряк, но никто из них не мог одержать победы над другим. И тогда велел им господин Миссинец остановиться и сказал, что берет в воспитанники обоих.

Он поселил их в одной комнате и назначил своим воспитанникам в надзиратели Желтоклыкого — того самого кхарга, который возглавлял отряд носильщиков.

Впереди у Клеточника и Быстряка было много дней ученичества.

* * *

Наконец-то — впервые после поединка — их оставили одних. Гостеприимец отправился уладить проблемы с отсутствием второй лежанки и прочих вещей, ведь комната, в которую он их отвел, предназначалась для одного воспитанника.