Время Пасьянсов - [4]

Отработаешь с той пушкой, что понравилась, ночную смену на улице, на следующий день, уж не поленись, обратно верни. Просто и оригинально…

А вы думали - почему стволы так хорошо знаю? По каталогам, что ли? Счас! Я давно стволы беру. Несколько лет уже… Наиграюсь и на место кладу.

Правила не меняются. Все оружие после чистки каптеру под подпись, и… никаких новомодных понтов. Чтобы просто и надежно. Во всяком случае, так считалось, пока я эту лазейку не нашел. Каптер в толстенной книге учета расписывается, что принял он ружпарк, все единицы на месте. А за что конкретно расписывается - сам не знает. Положено с обязательной сверкой номеров? Кто их сверяет! Да на каждый ствол мельком взгляни, скажешь чей. Это для европейца все японцы на одну харю, да и японцы с бледнолицыми путаются. А потрись с теми или другими несколько лет, научишься различать. Да что там! Даже характер у оружия разный, хотя партия может быть с одного завода, потока даже. Но пружинка ли разной закалки, затвор с другого станка, вот тебе и характер сложился. Не тот характер, что техническими характеристиками называют, а человечий - капризный, вздорный, добротный, надежный… Мы стволы так называем.

Бывало, говоришь:

– Слышь, у меня сегодня клиент вздорный, дай ему шестой номер, под характер.

Думаете, ему "надежного" или "добротного" дадут? Нет! Такой же вздорный ствол. Пусть между собой спорят, ругаются, глядишь, клиент больше не появится, или пистолет перевоспитается, притрется. Только не говорите мне, что именно от количества выстрелов характер у вздорного ствола поменялся - детали притерлись, и пружина разработалась. Это перевоспитался он. О добротных, надежных руках мечтает. Надоело ему мимо целей пулять. Коллеги на полках посмеиваются. Так-то… Такое мое понимание. Я с клиентами, да со стволами вечность целую. На рост, на вид и даже возраст не смотрите - вам за всю жизнь столько не перепулять! Я в мозолях, большой палец так совсем побелел, гвыль нарос, а вот у куркового своего наждаком кожу снимаю, чтобы нежным был, чувствительным.

Мы все чуточку глуховаты - это потому, что наушниками редко пользуемся. Но зрение у каждого… На сто метров комара от комарихи отличим! А уж ствол-то…

Каптер - не стрелок - он только рожу сунет - все ли полки заняты? - и запирает шкаф. Потом ему еще и всю клетку под сигнализацию ставить, шнуры вязать, печати на них лепить пластилиновые. Он и тогда думает - что бы кому втюрить, загнать, хотя бы тот самый пластилин…

Но теперь ситуевина хреновая.

Следак меня крутит по каждому эпизоду в отдельности. Тут хоть как изображай, что тебе это все фиолетово (по барабану, то есть), а слово за слово… Он еще уйдет отдохнет или перекусит, а вместо него костолом садиться напротив. Дубинкой резиновой в ладонь постукивает - ухайдаколкой. Молчит и дыры на мне глазами буравит. Ум просроченный! Я сквозь него смотрю - просеиваю. Играем с ним в такие погляделки… Потом он опять с этим чистым меняется. Следак садится чай шевелить. Чаевничает дешево. Покойника - памперсика - из стакана выловит, отожмет насухо и с краю блюдца пристроит. Много уже напристраивал. Курить он их потом собирается, что ли?

– За два неполных месяца, не многовато ли - десять мокрых?

А сам на меня смотрит внимательно.

Я тут так возмутился, что чуть не брякнул во весь голос:

– Фильтруй, что плещешь! Семь всего!

Мол, три приписать пытаются, но вовремя язык прикусил, только что и взвинтился на стуле на метр какой. Боюсь, заметил он.

Мы все суеверные. Я на семи решил остановиться, и больше так не делать. Видно зря, мог бы еще пару гадов завалить, какая уже тут разница - одним больше, одним меньше…

– Ошиблись, - говорю. - Не я тот Робин Гуд.

– Слишком точно и быстро - это тоже подчерк. Ладно бы, еще пару раз - тогда могло сойти за гастролера.

– Я ведь в войнах не участвовал. По людям никогда не стрелял.

– Ой, ли? - улыбается к ушам.

Чуть по шву не трещит. Мне от этой улыбки не слишком хорошо, но зеркалю в ответ, и глазками моргаю часто-часто. Пора умоотводы ставить. Представил себя им - этим следователем - он озабочен, и я озабочен, он грустит, и я в печали. Лучший способ растащить собеседника - играй в отражение. Вспомнил, как когда-то Ивыч учил. Мол, собственную игру всегда выплескивай - встречную, особенно, если убить собираешься. А для себя я решил, что чистого этого, при случае, обязательно завалю. Не потому, что не нравится он мне. (Ни в жисть не поверю, что кому-то следак понравится может.) Я ему собственное не прощу. Не дал мне с сестренкой попрощаться! Решил все про него, и как-то сразу успокоился. Будто сил прибавило. Теперь только случай выбрать… Смотрю на него с нежностью. Он улыбку, я вдвойне, он вопрос - я пару встречных.

Ох, и помурыжились на пару! И дальше бы, если бы…

– Достаточно!

Вошла… О-па! Еще одно головное несварение… Тут я не на чуточку прибалдел. Так вот откуда ноги растут! Ноги эти, кстати, не далее как вчера наблюдал…

Вот тут, хочешь не хочешь, про вчера надо рассказывать, а с ним про Тир. Но про него сразу не получится, он ведь не маленький, это с заглавной у нас…

ТИР

С двадцати пяти подгонных в пять копеек из "макарыча", это нормально - зря его ругают. И за тугость спуска, и что ствол взбрыкивает, и патроны, мол, слабоваты. Кому как. По мне, эта машинка очень даже ничего. Да к остальным меня и не допускают. Остальные дорогие - под аренду. Вернее, боезапас дорог, кусается. Вот и ведешь лоха, у которого пушка считается, не в пример, лучше твоей бандуры. Страхуешь со своим стареньким "Макаровым" от 68-ого года выпуска. Ведешь "на парных", подбирая то, что клиент сам не завалил, подчищаешь, иначе следующую серию автомат не врубит.