Время от времени - [11]

— А он точно действителен?

Я кивнул.

— И вы повар, — с сомнением добавил Боб.

— Повар и смотритель, — уточнил я.

— Изумительно, а? — подмигнул он.

— Что?

— Мы спускали изъятие этой закладной на тормозах целых шесть месяцев в чаянии, что дело как-нибудь рассосется. Оставались считаные дни, прежде чем мы дали бы делу ход — и вдруг как снег на голову нагрянули вы со своей подружкой! Как раз вовремя, чтобы спасти гостиницу Бет.

— И?..

— Вы не находите это изумительным? То бишь вы совершенно посторонний и все такое…

— Я просто борюсь за свою работу, — ответил я.

Глава 9

Я догадывался, что Боб Покет сядет на телефон прежде, чем я выйду за порог. А еще я догадывался, что он наложит в штаны, когда узнает, что я мог купить с потрохами не только банк, в котором он работает, но и весь их городишко. До последнего расчета мое состояние тянуло на полмиллиарда долларов, но теперь моя чистая стоимость перевалила за шесть миллиардов. Сколько может стоить этот банк — миллионов двадцать от силы?

Две недели назад я положил на счет Рейчел двадцать пять миллионов, откуда следует, что официантка из «Приморья» может запросто купить банк Покета. Так что да, чек вполне действителен.

Я перешел через дорогу к аптеке Райдера, где купил три «Эпипена», разом ополовинив их запасы. Провизор пребывал на седьмом небе.

— Эти «Эпипены» я заказал только на прошлой неделе, — поведал он.

— Они у вас бойко расходятся, да? — поинтересовался я.

— За все три года, что я здесь, я продал только один.

— Но раз так, к чему было заказывать шесть?

— У меня было предчувствие, — признался аптекарь.

— А теперь чутье вам не подсказывает, когда вы продадите остальные три?

— Не-а, но они уйдут до истечения срока годности, уж будьте уверены.

Я не представлял, где он набрался уверенности для подобного заявления, но пару дней назад я и не предполагал, что куплю три «Эпипена» — да хоть один, коли уж на то пошло. Как не мог и вообразить, что самолично вручу банкиру хозяйки подворья чек на шестьдесят кусков. Может, Боб Покет и прав. Может, этот городишко пребывает под действием каких-то чар. Я лишь уповал, что вселенское равновесие зависит не от меня.

Назад в «Приморье» я направился другой дорогой, хоть и не знал почему. По Мейн-стрит было рукой подать до A1A, но маршрут по Хай-стрит до Восьмой почему-то представлялся мне более привлекательным. Может, я подсознательно пытался проникнуться ощущением маленького городка?

Когда я сворачивал на Хай-стрит, что-то произошло.

У меня вдруг побежали по коже мурашки. Это было приятно, вроде ощущения, возникающего, когда только-только заберешься под одеяло холодной ночью. И чем дальше я ехал, тем более умиротворяющим становилось это чувство. К моменту, когда выскочил на Восьмую, я уже пребывал чуть ли не в эйфории. Именно это я чувствовал позавчера вечером, когда шагал следом за Рейчел по A1A, и еще раз вчера, когда стоял позади пансионата, раздумывая, не взяться ли за работу смотрителя. Я проехал мимо пустого швейного ателье, каких-то старых домов и заколоченной химчистки и на пересечении с A1A на левом углу обратил внимание на престарелую даму, подымавшуюся с чем-то вроде корзины для пикника по ступеням крыльца старой церкви. Я задержался там на минутку, не в силах оторвать глаз от храма. Я человек не набожный, даже не верующий, но мое упоение словно бы исходило от этой церквушки.

И в этом я был не одинок.

На церковном дворе благоговейно, но недвижно, как статуи, застыли с полдюжины пожилых людей. Взгляды их были устремлены к небу — вернее сказать, к балкону, поскольку все их внимание было как будто бы сфокусировано на балкончике второго этажа церкви. Затормозив у знака «Стоп», я заметил вереницу людей, выходящих из-за угла. Они шли порознь, и никто из них не разговаривал, но все они направлялись к церковному двору. А еще я заметил фургончик, припаркованный футах в двадцати сбоку, с двумя парнями на переднем сиденье. Как и я, они словно бы созерцали живые статуи в церковном дворе. Эти двое почти наверняка доставили сюда первую группу стариков и, похоже, дожидались их. Я сдал задом на своем прокатном авто, свернул в чей-то частный въезд, включил «аварийку» и выбрался из-за руля, после чего, перейдя улицу, приблизился к двум пожилым дамам и старику, сгорбившемуся над тростью.

— Что тут занимательного? — полюбопытствовал я.

Никто не ответил.

Внезапно одна из дам порывисто вздохнула и начала поворачивать голову. Слезы, переполнявшие ее глаза, заструились по лицу. Она расправила плечи, будто разминаясь перед тренировкой. Примерно тогда же трость старика упала на землю, и он медленно разогнул спину. На его лице промелькнуло экстатическое выражение, и у него из глаз тоже хлынули ничем не сдерживаемые слезы. Третья женщина расплылась в широкой улыбке и начала отплясывать в тесном пространстве, окруженная другими людьми.

Я огляделся по сторонам.

Остальные тоже совершали небольшие телодвижения, и только некоторые из вновь прибывших по-прежнему стояли столбом, будто ожидая чуда. Взоры их, полные надежды, остекленели, будто все они испытывали экзальтацию, охватывающую людей при лицезрении священного таинства. У меня на глазах их лица озарились эйфорическими улыбками, напомнившими мне проповедь в шапито, которую я посетил еще ребенком, когда проповедник оделял провинциалов чудесами в обмен на твердую валюту.