Время остановится в 12:05 - [61]

– Я вижу, ты понял, как мы функционируем. Да, та же сцена, но с одним отличием. Керри редко, однако всю жизнь общалась со своей настоящей матерью, даже если считала ее крестной. Между женщинами связи налаживаются легче. Восхищение, осознание себя, разочарование, постоянное соперничество… У мужчин это всегда борьба. И не молодость побеждает, а старость уступает.

Я не позволяю Ноксу вернуться на его территорию. И направляю разговор туда, куда нужно мне. Он хочет борьбы? Он ее получит.

– А моя мать? У вас к ней есть какие-нибудь чувства?

В его взгляде вспыхивает веселье.

– Я выбрал ее, руководствуясь чисто субъективными критериями. Неоцененная красота, невостребованный интеллект, разочарованность и способность к разрушительным действиям. Необходимые качества, чтобы воспитать тебя неправильно и подготовить к твоей судьбе. Но буду честен: я выбрал Николь в основном из-за ее мужа. Из-за того, кто старался привить тебе культуру, бунтарский дух, искренность и поселил в твоей душе гремучую смесь восхищения, разочарования и безоглядной жалости. Без Дримма ты бы вырос безграмотным и обозленным ничтожеством, для которого Зло – не цель, а средство. Но я возлагаю на тебя и другие надежды…

– А госпожа Бюрль?

– Обычная приемная мать. Доброе сердце, потребность в любви и трусливый характер. Человеческие слабости, от которых мы хотели предохранить вас обоих, поместив в эти тщательно подобранные приемные семьи. Смесь привязанности, разочарования, стыда, которую они в вас вдохнули, – самый краткий путь к ненависти.

– Для чего нужна ненависть?

– Чтобы двигаться вперед, Томас.

– Куда?

– Если бы мы знали, – вздыхает Нокс, разводя руками. – Наша роль – поддерживать равновесие. Мир сейчас на девяносто пять процентов состоит из темных сил. Мы их хранители. Бог владеет лишь пятью процентами капитала.

– А Бог – это что?

– Прошлый режим. Сила любви и организации, приведшая к ненависти и хаосу, которыми мы управляем. Но не будем углубляться в эти философские вопросы, Томас. Не хочешь спросить меня о чём-нибудь более… личном?

– Нет.

Откинувшись на спинку кресла, Нокс заводит руки за голову.

– Я чувствую, тебе не терпится узнать больше о нашем происхождении…

– Нет, спасибо.

Я поворачиваюсь и выхожу.

Проходя мимо застекленного проема, я ловлю его разочарованный взгляд, который провожает меня к бассейну и до самых ворот. Да, приятель. Проблема в том, что, когда назначаешь себе преемника, становишься от него зависимым. Это единственное, в чём я имею перед тобой преимущество, и я воспользуюсь им по максимуму. Ты сказал, что дал мне ключи. Только не те, что ты думаешь.

30

Мне не пришлось долго разыскивать мать. Меня вела интуиция и простой расчет: когда у тебя нет будущего, вполне естественно совершить паломничество в прошлое – туда, где ты что-то значил.

Я выхожу из метро и сразу вижу по другую сторону площади, на скамейке, знакомую фигуру. Она неподвижно сидит лицом к казино, с идеально прямой спиной.

Я собираюсь перейти площадь, когда звонит телефон. Керри, наконец-то! Я послал ей с десяток эсэмэсок с тех пор, как вышел из дома. Я так тороплюсь, нажимая на кнопку вызова, что роняю телефон, но успеваю подхватить его на лету.

– Керри! Ты меня слышишь?

– Прекрасно слышу! А ты меня?

Хорошая новость – она снова заговорила. Плохая – ее тон. Восторженно-фальшивый.

– Томас, я сейчас узнала потрясающую вещь!

Я настороженно подыскиваю слова, чтобы открыть ей глаза и не вызвать ссору. Но она продолжает:

– Жозетт Бюрль – не моя мать! Она меня только воспитала! Знаешь, кто моя настоящая мать? Лили Ноктис!

Я подавленно молчу. И внезапно понимаю: ее голос звучит фальшиво не потому, что заржавел за долгие годы немоты. Просто она ломает передо мной комедию.

– Керри… Ноктис сейчас с тобой?

– Как ты говоришь, супер!

Я шепчу:

– У нас серьезная проблема.

– Я знаю! – радуется она.

– У меня та же история с Ноксом.

– Это вообще супер! Я рассказала Лили, что со мной вытворял Бюрль. Она страшно рассердилась, что Жозетт мне не верила! И знаешь что? Лили хочет, чтобы я жила с ней и твоим отцом! Я ее обожаю! И мы сможем видеться с тобой, когда захотим!

– Ты помнишь, где ты была перед нашей встречей в реальности № 1?

– Это так круто!

– Приходи, как только сможешь. Я здесь.

– Окей, я тоже. Мне надо рассказать тебе кучу всего. Но самое потрясающее я не имею права тебе говорить, это секрет. Созвонимся и скоро увидимся – завтра или послезавтра, как ты и хотел. Пока, целую-обнимаю.

Немного утомившись, я отключаюсь. Всё-таки мне больше нравилось, когда Керри была немой. Но речь – это как еда: когда тебя долго морили голодом, набрасываешься на нее и не можешь остановиться.

Я иду мимо аттракционов Луна-парка в сторону казино. И всё-таки я поражен, как стойко она перенесла потрясение. И скорость, с которой отреагировала. Я-то уже был подготовлен. Но с другой стороны, главное, она испытывает облегчение. Жестокость Жозетт, которая обвиняла Керри во лжи, когда та рассказывала о Бюрле, теперь, конечно, уже не так болезненна, поскольку исходит не от настоящей матери. Я-то мог бы упрекнуть Робера Дримма только в его любви ко мне. Эту любовь было трудно выносить, учитывая, в каком состоянии он постоянно находился, пока я рос. Мне было бы легче сердиться на него, стыдиться этого жалкого человека, который отпугивал от меня потенциальных друзей. И хотя нас предназначали совсем для другого, мы должны простить тех, кого всю жизнь считали родителями. В сегодняшней ситуации это, может, наш главный козырь.