Время не ждет - [3]

Вечерело. Небо сделалось высоким, прозрачным и словно бы стеклянным. Митя зябко поежился от налетевшего ветра и посмотрел в конец улицы. Там, над неровными силуэтами дальних небоскребов, засверкала дорожка из движущихся огоньков. Это была первая в мире трасса для гравимобилей. Для их передвижения мэрия в прошлом году выделила специальный коридор с четырьмя зонами посадки, проходящий в стороне от жилой застройки и крупных торговых центров. Про это много говорили в новостях. Гравимобили были новым видом транспорта и мечтой каждого горожанина.

Митя представил, как возле их дома паркуется, покачиваясь на невидимой гравиподушке, элегантный «УАЗ» марки «Чеглок», темно-бордовый, похожий на каплю вишневого варенья, и вздохнул. Конечно, на гравимобиле он бы добрался до дома за пятнадцать минут, а то и быстрее…

Огромный пузырь рекламного дирижабля вылетел из-за крыш слева и, озаряя все вокруг фиолетовыми прожекторами, громыхнул из динамиков, рекомендуя приобретать только детское питание компании «Няняша»:

— Наша «Няняша» — лучшая каша!

* * *

Митя не запомнил, когда он свернул в тот злополучный туннель. Просто внезапно стало ясно: он где-то под городом. В каких-то технологических подземельях, галереях и проездах, где совсем нет людей.

Надо было выбираться наверх, но после получасовых блужданий между бетонными колоннами, мимо запертых дверей, мимо ворот и арок, уводящих в неизведанные глубины мегаполиса, Митя понял: он заблудился.

Как Мальчик-с-пальчик в лесу.

И еще Митя поймал себя на том, что жажда стала просто нестерпимой. Во рту пересохло, губы стали словно бы чужими, и когда Митя их облизывал, он чувствовал жжение. Сердце гулко стучало в висках, ноги налились тяжестью, и каждый шаг давался с большим трудом. В голове всплыло словечко из спортзала: «обезвоживание», и дура-память тут же раскопала и выложила в свободный доступ все, что Митя об этом знал или когда-то слышал: «обезвоживание — патологическое состояние организма, вызванное уменьшением количества воды в нем ниже физиологической нормы, сопровождающееся нарушениями метаболизма».

Что там делает с человеком это самое нарушение метаболизма, Митя помнил смутно, зато у него отчетливо запечатлелись симптомы обезвоживания: «сильная жажда (есть!), темно-желтый цвет мочи (надо проверить), переутомление (присутствует), слабость (вроде тоже есть)».

Особенно «радовало», что при тяжелой форме обезвоживания наступало помрачение сознания, снижалось артериальное давление, появлялись галлюцинации и наступал какой-то непонятный, но, безусловно, страшный цианоз. Еще Митя помнил, что потеря двадцати пяти процентов воды является смертельной, и с ужасом почувствовал, что он, кажется, потерял уже все тридцать.

— Воды! — прошептал Митя, оглядываясь. Он стоял в темном, наверняка построенном еще в прошлом веке подземном помещении с мрачными кирпичными стенами. Видимо, здесь располагались грузовые терминалы — тогда их называли «склады». Свет фонарей из холодного белого стал почему-то фиолетовым. «Галлюцинации, — подумал Митя. — Началось…»

Митя с горя сплюнул сухим ртом и пошел дальше, решив придерживаться правила правой стороны — в школе историк рассказывал, что так можно выйти из любого лабиринта. Повернув за угол, Митя увидел автомат по продаже воды. Вспыхнувшая было радость тут же потухла — без инча воды не купить. Митя на всякий случай подошел к автомату и убедился, что он вдобавок еще и антивандальный: стальной корпус, бронестекло, мощная защита блока управления. И тут ему в глаза бросился засаленный квадратик биосканера справа от кнопок выбора товаров. Митя вспомнил: в некоторых районах города уже несколько лет ставили автоматы с функцией бесплатной выдачи воды и еды для бездомных и малообеспеченных граждан. Нужно было всего лишь приложить большой палец к биосканеру, чтобы получить банку воды или упаковку печенья. В следующий раз умный автомат выдавал товар владельцу отпечатка через двенадцать часов — это было сделано, чтобы несознательные личности не злоупотребляли муниципальной благотворительностью.

Митя улыбнулся пересохшими губами, скривился от боли — нижняя губа треснула — и приложил палец к сканеру. Автомат засверкал огнями, женский голос ободряюще произнес:

— Выберите наименование товара…

Она еще не закончила фразу, а Митя уже ткнул в панельку «Вода негаз. 1 л». Через несколько томительных секунд, во время которых в кишках автомата скрежетало и звякало, в лоток вывалилась вожделенная банка.

О, как Митя пил! Пожалуй, только путешественники эпохи Великих географических открытий и арабские купцы времен Первого Халифата смогли бы понять те чувства, которые испытал Митя, опустошая банку с водой.

Напившись и бросив банку в черный зев утилизатора, Митя огляделся. Он по-прежнему не знал, где находится. Было темно. Вокруг высились силуэты каких-то объектов непонятного назначения. Сбоку доносилось мощное, низкое гудение; нагретый, неживой воздух струился между серых стен, неся странные, тревожные запахи.

Одинокий фонарь вдалеке освещал кусок туннеля — крашенные серой краской автоматические ворота, толстые изгибы труб, похожие на застывших питонов, провода, железные боксы системы управления — в общем, что-то очень технологическое и очень непонятное. Но там был свет, и Митя, то и дело озираясь, двинулся к этому свету.