Время не ждёт - [66]
Тускло горел огонь лампы, ложась желтоватыми бликами на строгие солдатские лица. На стены падали огромные неуклюжие тени. В углу мерцала позолота иконы, золотыми казались и рыжие ресницы Фокина. Мигая, они то гасили, то вновь зажигали искры горящих любопытством маленьких круглых глаз. Широкогрудый бомбардир Коровин с гранитным лицом сидел, неподвижно, углубившись в думы. Даже неразговорчивый, всегда невозмутимо уравновешенный Ткаченко подался вперед, впиваясь глазами в тонкие листки, в которых, казалось, была заложена какая-то непонятная, завораживающая сила. Гвардейцы молчат, они поняли смысл прочитанного без разъяснений. Игнатьев видит это по их лицам и тоже молчит.
Далее в манифесте говорится о росте политической сознательности трудящихся, о предательстве социалистов западных государств и вождей Второго интернационала; о том, что поражение царской монархии было бы сейчас наименьшим злом, ибо она является злейшим врагом трудящихся; о задачах Российской социал-демократической рабочей партии.
«Превращение современной империалистической войны в гражданскую войну есть единственно правильный пролетарский лозунг...
Только на этом пути пролетариат сможет вырваться из своей зависимости от шовинистской буржуазии и, в той или иной форме, более или менее быстро, сделать решительные шаги по пути к действительной свободе народов и по пути к социализму».
— Мудрый человек написал эту статью, — говорит под конец Ткаченко и с каким-то небывало гордым видом смотрит на сидящих.
— А чья фамилия стоит там внизу? — интересуется Татищев.
— Подписано: Центральный комитет РСДРП, но мне известно, что манифест написал Ленин, — отвечает Игнатьев.
— Ленин?! Слыхали о нем, да и вы говорили о Ленине не раз. Раскажите о нем подробнее, если можете, — просит Коровин.
— Могу, я ведь с ним лично знаком, встречался с Лениным в Париже.
Глаза солдат загораются любопытством. Они страшно удивлены. Как, такой великий человек, о котором идет столько слухов на фронте, знает Игнатьева? Вот, оказывается, какой он, прапорщик Александр Михайлович, вот, значит, с каким человеком завели они дружбу! Игнатьев сразу вырастает в глазах гвардейцев. А как же иначе? Ведь его знает легендарный Ленин!
Игнатьев рассказывает о Ленине. Оказывается, Владимир Ильич одного с ним роста, с высоким лбом, с лысиной, с мудрым прищуром глаза и говорит чуть с картавинкой. Словом, обыкновенный человек. Однако нет предела его учености, он лучше всех знает нужды простого народа, любит его, смертельно ненавидит его врагов — помещиков и капиталистов. В заключение беседы Игнатьев обращается к Фокину:
— Вы поняли теперь, Лука Гордеич, что всем нам следует принять новую присягу во имя правды и свободы. Полагаю, что лозунги манифеста нашей партии станут для всех вас священной,- нерушимой присягой верности делу народа, делу приближающейся революции.
Наступила торжественная тишина. Фокин часто заморгал ресницами, стараясь понять смысл сказанного, спросил прапорщика:
— Дозвольте спросить, Александр Михайлович, тут неувязка какая-то получается. Вы сами стоите за Ленина, а на деле выходит, идете супротив него... Как это понять?
Солдаты переглядываются, пораженные бойкостью еще недавно забитого Фокина. Игнатьев весело хмурится, догадываясь, о чем будет речь. Фокин продолжает без оглядки:
— ...Товарищ Ленин требует, чтобы наша российская буржуазия была побита, терпела, как говорится там, поражение, а вы выдумываете новый прицел, чтобы защищать ее, окаянную. Куда это годится?
— Друг мой, Лука Гордеич, — отвечает Игнатьев, давно ожидавший, что ему зададут такой вопрос, — мы должны подготовить к революции не только умы и сердца людей, но и средства для защиты ее от врагов, от буржуазии. Не успеем мы испытать, усовершенствовать мой оптический прицел, как начнутся революционные события. Они назревают с каждым днем. Время не ждет. Мой прицел должен служить защите восставших городов от аэропланов врагов революции. И еще одно: я уверен, что Ленин одобрит мое изобретение.
Ткаченко сердито косится на Фокина:
— Хоть твои рыжие волосы и перебиваются сединой, а зелен ты, Лука Гордеич, учить прапорщика. Твое дело слушать и наматывать на ус, понял?
— Неверно вы, Григорий Григорьевич, рассуждаете. Все сомнения, если они у кого есть, должны быть высказаны здесь, чтобы у товарищей не возникало потом никаких вопросов, — мягко, но внушительно говорит Игнатьев.
На прощание он желает им спокойной ночи, и по тому, как солдаты особенно горячо пожимают ему руку, Игнатьев чувствует и понимает, что его усилия дали хорошие всходы. Довольный достигнутыми им результатами, он вскоре засыпает сном честно потрудившегося человека.
Ход со двора выводил к овину, за которым лежал пустынный огород, а дальше начиналось поле. Утром Игнатьев оделся и пошел гумнами к огневым точкам. Вдруг он остановился, увидев ползущего на четвереньках к овину бомбардира Удода. Там копошились куры. Стало ясно, куда солдат держит путь. Хозяйка недавно уже жаловалась на Удода. Спрятавшись за дощатой стеной строения, Игнатьев заметил сидящих невдалеке Шлыкова и Кавуна. Оба вдохновляли своего друга на «подвиг». Удод подобрался к птицам и бросил горсточку зерна. Те доверчиво кинулись на угощение, Удод присел, продолжая подбрасывать корм все ближе и ближе к себе. Птицы клевали зерна, не спуская глаз с искусителя: клевали и отступали, клевали и бочком пятились назад. Однако две курицы оказались забывчивее других, и Удод словил их. Ловко зажав между колен одну курицу, он поспешно открутил голову другой и отбросил ее на землю позади себя. Хотел, было, поступить таким же образом со второй курицей, но неожиданно встретился с возмущенным взглядом подошедшего Игнатьева. Удод широко, простовато улыбнулся прапорщику, зачем-то погладил по спине перепуганную курицу, ласково приговаривая:
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.