Время, назад - [40]

«Это Боб Линди, – подумал Себастьян. – Он водит как бешеный».

– Откуда вы узнаёте обстановку? – спросил он итальянца. – Мне тоже нужно ее знать, потому что сюда летит покупатель, представляющий Рэя Робертса.

– Гантрикс, – кивнул итальянец. – Мы перехватили его звонок и поэтому знаем. Ну и цену же вы заломили, это что, всерьез? Или просто для завязки разговора?

– Я просто не думал, – сказал Себастьян, – что юдиты поднимут такую сумму.

– А они и не поднимут. Во всяком случае, в поскредах ЗСШ. Гантрикс попытается всучить вам облигации СНМ, которые, как всем известно, считай, ничего не стоят. Нужно вам было быть поконкретнее.

– Если Анарх уже не у нас, это не имеет значения.

– Как только я что-либо узнаю, тут же вам сообщу. Мы послали за машиной Библиотеки одну из своих и ждем теперь вестей. Продержите Гантрикса, пока я вам не позвоню.

– Хорошо, – кивнул Себастьян и смущенно добавил: – Я очень благодарен за вашу помощь.

– Вам нужно вышвырнуть эту девицу, – сказал итальянец. – Вы что, не можете с ней справиться? Она, конечно, профи, она крутая, но вы-то и больше, и сильнее.

– Ну и что толку, если я ее вышвырну? – Это казалось Себастьяну абсолютно бессмысленным делом. – Ведь она уже донесла своим обо всем, что сумела увидеть, так какой же еще от нее вред?

– Какой?! – вспылил итальянец. – Она будет склонять вас в пользу Гантрикса. Она возьмет переговоры в свои руки, и вы не успеете опомниться, как Анарх будет продан и всей этой истории придет конец.

Из того же здания вышел второй мужчина; два агента римского синдиката немного посовещались.

– Она звонит с вашего видеофона в Библиотеку, – негромко сказал Себастьяну первый. – Докладывает Совету искоренителей про звонок Гантрикса. И про то, что вы встретитесь с ним в вашем витарии.

– И еще говорит, что заложила где-то бомбу, принесенную в липовом магнитофоне, – сказал второй итальянец, на голове которого были большие наушники. – И может в любой момент взорвать ее дистанционно.

– Зачем? – удивился первый агент. – Кого она хочет взорвать? Себя?

– Она не сказала. Но искор, принимавший ее звонок, похоже, все понимал. Подождите. – Агент постучал пальцем по наушнику. – Она снова звонит. Теперь своему мужу, – пояснил он, немного помолчав.

– Своему мужу, – повторил Себастьян.

Так, значит, и это было враньем. Он и раньше ее ненавидел, но теперь это чувство стало яростным, всепоглощающим.

– Все это очень интересно, – сказал через какое-то время человек в наушниках. – Она прямо кипит различными планами. Во-первых, требует, чтобы миссис Гермес нашли и поставили под наблюдение. Мистер Гермес, а вы знаете, где сейчас ваша жена?

– Нет, – сказал Себастьян.

– Во-вторых, – продолжил агент, – она требует, чтобы убили некоего Джо Тинбейна. И наконец – чтобы искоры перехватили вашу жену, если та решит к вам вернуться. Энни Магайр намерена не отходить от вас, пока Анарх не попадет в руки Библиотеки, а затем… – Он вскинул глаза на Себастьяна. – Она говорит, что убьет вас. За то, что вы сделали. Что вы с ней сделали, мистер Гермес?

– Дал ей пощечину.

– Надо было сильнее, – жестко кинул итальянец в наушниках.

Считая, что беседа закончена, Себастьян вернулся в витарий. Энн уже не говорила по видеофону и даже сидела далеко от него.

– Где ж это ты был, – улыбнулась она. – Я выглядывала наружу, но там темно и ничего не видно.

– Я гулял и думал.

– И что же надумал?

– Все вот пытаюсь решить…

– Да нечего тут и решать.

– Очень даже есть, – возразил Себастьян. – Что мне с тобою делать. Вот это я и решаю.

– Я же только стараюсь тебе помочь, – сказала Энн примиряющим голосом. – Ляг и отдохни, а как придет Гантрикс, я тебя разбужу. А самое главное… – Она встала и похлопала его по руке. – Ты пойми, беспокоиться ровно не о чем. Если Анарх уже не у тебя, то он у Библиотеки, а это не так и плохо, они знают, что нужно с ним делать. А если он все еще у тебя… – Она чуть помедлила, в ярко-синих глазах появился блеск. – Я проведу их наилучшим образом. Переговоры с Карлом Гантриксом.

Себастьян прошел в заднее помещение и лег на то место, где недавно лежал Анарх. Он смотрел в потолок и думал. «Вся моя фирма, – думал он. – Она может уничтожить и фирму, и меня, всё, подчистую. Нет ничего, меня касающегося, чем она не может распорядиться. Ну почему я не могу с этим покончить? Ведь у меня есть пистолет, я мог бы ее убить».

Но он был обучен возвращать людям жизнь, а никак не убивать их. Все его привычки, все, во что он верил, было связано с дарованием жизни. Дарованием без разбора, кому угодно; в витарии не интересовались родословными старорожденных, никогда не задавались вопросом, достойны ли они новой жизни.

«Убить человека, – думал он, – совсем не просто». Так не полагается делать. Это не может быть единственным выходом. Эта пощечина совсем на ней не сказалась. Ну разве что поставила его на первое место в списке тех, кого ей нужно уничтожить. «И нет, – решил Себастьян, – мне никак от нее не избавиться. Если она точно решила торчать здесь. Словами ее не проймешь, как и угрозой ее физической безопасности. А где заложена эта бомба? Прямо здесь, в этой комнате? Господи, я должен что-то делать, нельзя же так просто лежать и ждать. Я должен действовать».