Время любить - [24]

Оле все это надоело, она было направилась к выходу, но Михаил Ильич вдруг обхватил ее и потащил к тахте. Не вырываясь и не сопротивляясь, спокойно глядя ему в глаза, девушка произнесла:

— Сейчас же отпустите меня. И больше никогда этого не делайте.

Он отпустил. Молча наблюдал, как она причесала волосы и, окинув его презрительным взглядом, пошла к двери.

— Дура! — больно толкнуло ее в спину бранное слово.

Однако выйдя на дождливую улицу — это было ранней весной, — она не выдержала и громко рассмеялась, вызывая недоумение у прохожих.

Потом он по телефону извинился, просил его простить, — обычно он никогда не срывается. Это она знала: Бобриков был всегда очень выдержанным, не терял самообладания. Но грубое слово «Дура!» до сих пор звучит в ее ушах.

Наверное, не надо было ему этого ей говорить…

Михаил Ильич все сделал, чтобы загладить свой промах: звонил ей, приезжал на Моховую к институту, клялся, что на него невесть что накатило, мол, больше такого не повторится… Однажды заявился к ней домой, когда никого, кроме нее, не было. Она предложила кофе, он охотно согласился, даже не спросив, скоро ли придут родители. Снова завел длинный разговор о своей семейной жизни: дескать, он давно не любит жену, большую часть времени живет на даче или у приятеля, дома ему тошно. У жены своя жизнь, друзья, его она не понимает, да никогда и не старалась понять… Потом переключился на тему «свободной любви», мол, нужно доверять своему чувству, не прятать его в себе: нравится тебе человек — значит, сходись с ним, разонравится — уйди от него. И совсем ни к чему все эти семейные дрязги, проблемы, мучения… Как только он, Бобриков, начинает чувствовать себя дома неуютно, он уходит. На этом и держится их брак. Жили бы они вместе, давно развелись. Есть ли у жены любовник, он этого не знает и знать не желает. Это ее личное дело. Они друг перед другом не отчитываются. Связывает их лишь дочь. Можно было бы и разойтись с женой — он уже испытал это «счастье», слава богу, второй раз женат! — но не видит в разводе смысла. Так можно постоянно сходиться и расходиться, что некоторые глупцы и делают, а он считает, что, и не разрушая семьи, можно быть счастливым, конечно при условии, что тебе встретится девушка, понимающая тебя и ничего от тебя не требующая… Любовь без ярма и обязательств и есть самая настоящая…

Оля про себя усмехнулась: значит, она и есть та самая девушка, которая создана для него… Нравился ли ей Бобриков? Девушка и сама себе не смогла бы однозначно ответить на этот, казалось бы, простой вопрос. Иногда нравился, особенно когда сидел за рулем «мерседеса» и в профиль походил на майора Знаменского. Мужественным и сильным показался ей Михаил Ильич, когда у Дома кино — они были там на просмотре американского фильма — без лишних слов скрутил руки пьяному верзиле, ударившему женщину. Он так и не отпустил притихшего хулигана, пока не подъехала дежурная милицейская машина, которую вызвала вахтер Дома кино. Ей приятно было услышать слова пожилой женщины: «Если бы все мужчины вот так поступали, у нас в городе не было бы хулиганов». А там, в мастерской на Суворовском, он был ей очень неприятен. По натуре Оля, как ее отец и брат, не была злопамятной, но она никак не могла забыть его сузившихся светлых глаз, тяжелого прерывистого дыхания, когда он схватил ее на руки… Таким она его больше никогда не видела и не хотела бы видеть… Михаил Ильич возбуждал в ней любопытство. Этот человек, привыкший командовать целым коллективом своей станции, готов был выполнить любой ее каприз. Вот сейчас захочет она покататься на «мерседесе» — и Бобриков все бросит и примчится к ней через полчаса…

Но вот чего ей больше хочется — покататься на комфортабельной машине или увидеть ее хозяина, она не знала. После случая в мастерской художника Михаил Ильич вел себя очень осмотрительно. Даже не сделал ни одной попытки поцеловать ее, а она чувствовала, как ему этого хочется. Был такой момент, когда она бы и не оттолкнула его, — это там, у Дома кино, после схватки с пьяницей…

И все-таки девушка понимала, что так вечно продолжаться не может. От Аси Цветковой она слышала, что теперь романы внезапно начинаются и быстро кончаются… По крайней мере, у самой Аси. Сколько уже подруга сменила поклонников? Не сосчитать! И честно ли со стороны Оли, как говорится, морочить голову Бобрикову? Ведь она не любит его. Кстати, и он ни разу не признался ей в любви. Наверное, чувствовал, что она рассмеется ему в лицо… На что же он тогда надеется? Умный ведь, должен понимать, что Оля совсем не разделяет его взгляды на «свободную любовь». Вот она сказала Асе, что они с Бобриковым друзья, а так ли это на самом деле? Не напоминает ли их дружба преследование волком зайца, как в известной серии «Ну, погоди!»? Бобриков — волк, а она — заяц?..

Эти мысли завели девушку в тупик. Пусть все пока идет так, как есть. В конце концов, с Михаилом Ильичом ей интересно, он обещал к осени научить ее водить машину. Да и что говорить, какой девушке не приятно, что за ней ухаживает солидный и серьезный человек?

В будке телефона-автомата неподалеку от Елисеевского магазина Оля опустила в щель две копейки, набрала номер и, услышав его ровный невозмутимый голос, — он всегда протяжно и чуть вкрадчиво, с этаким горловым накатом произносил: «А-а-лё-ё?» — медленно повесила трубку. Монета глухо провалилась в серебристое чрево аппарата. Выйдя из будки, девушка влилась в медленную толпу и пошла в сторону Дворцовой площади. В такую жару ни одной путной мысли в голове нет. Хочется выкупаться, но ехать одной на залив лень, тем более завтра — первый экзамен по истории театра. В общем-то она подготовилась, но вечером на сон грядущий нужно прочесть еще конспект… Пожалуй, пойдет на Петропавловку. Там, на узкой полоске серого пляжа, можно позагорать и даже выкупаться в Неве, но тут она вспомнила, что она же без купальника.