Время любить - [22]

— М-да… — провожая их взглядом, буркнула я.

— Вот тебе и да, — раздалось у меня над головой. — Сними меня, Соль, ведь угроза остается в силе… — чуть ли не со слезами в голосе бормотал внучек, продолжая раскачиваться на люстре.

— Как ты туда залез, лучше скажи? Чтобы тебя снять, мне следует понять механизм…

— Я не знаю! — вскрикнул парень. — Как-то так, — развел он руками, — получилось…

— А, — махнула я рукой, — совсем не интересно, придется снимать по старинке…

Я прошла на противоположный конец залы, отодвинула одну из гардин, за которой скрывался механизм, позволявший некогда опускать люстру, чтобы слуги могли ее помыть, и повернула рычаг. Люстра со скрипом начала опускаться.

— Я-то думала, мы с воображением подойдем к твоему спуску, но ты умеешь ставить ультиматумы, — усмехнулась я.

— Что бы это ни было, я рад, что умею их ставить, — нервно ерзая, бурчал парень, — твое воображение меня пугает… А побыстрее нельзя?

— Уверен? — прищурившись, поинтересовалась я.

— Я потерплю, — тут же пошел на попятную Кит.

* * *

Киран смотрел в окно, наблюдая за огнями ночного города. Со стороны казалось, что мужчина совершенно спокоен, точно его пленила сумеречная красота Аланис. Но самому Кирану казалось, что все внутри него горит огнем, в то время как тело оцепенело. Казалось, что он не в силах пошевелиться, вздохнуть, сделать шаг, отвести взгляд. Это все было невозможно сейчас. Единственная мысль крутилась в его голове: «Она жива! Она ушла! Я отпустил! Я отрекся!»

И, даже понимая, что иначе не мог, он все одно продолжал думать, сгорая в огне собственных упреков. Спустя триста лет он наивно полагал, что его сердце сгорело в ту самую ночь, когда он узнал, что она мертва. Его дар перевернулся, следуя за этой мыслью. Но сейчас он просто не мог дышать — так больно ему было. Именно то, что горело у него в груди, молило последовать за ней. Оно выло, кричало и вновь стучало с бешеной силой. Но он стоял недвижимо, продолжая рассматривать огни ночного города. Его разум говорил ему иное. Если он хочет защитить ее, то просто обязан пойти до конца, даже если это и впрямь станет концом для них двоих.

Дверь за его спиной бесшумно отворилась, но он все равно почувствовал, что теперь в комнате не один. Некоторое время он продолжал стоять в полной тишине, думая о своем, хотя прекрасно знал, кто вошел.

— Как все же перевоспитать тебя? — раздался ненавистный голос, который когда-то раньше он так любил слушать, ощущая в это время себя хотя бы частично живым.

Киран не удостоил вошедшего даже взглядом. Теперь тот надоел ему.

— Даже так, — усмехнулся Элтрайс. — Теперь ты даже не смотришь на меня, хотя бы изображая покорность.

— Ты более не интересен мне, — холодно ответил Киран.

— Как жаль, что ты все еще интересен мне, — не скрывая раздражения в голосе, ответил маг. — Похоже, мне стоит тебе напомнить, кто здесь хозяин?

— Хозяин… хозяин… — тяжело и безразлично вздохнул Киран, поворачиваясь лицом к Элтрайсу. Раньше его глаза светились голубым, как у любого целителя; теперь же это была глянцево-черная бездна, столь холодная и глубокая, что ее невозможно постичь, не потеряв себя на ее дне.

Трайс испуганно отшатнулся, но тут же взял себя в руки, не позволив себе запаниковать и закричать.

— Когда-то ты попытался стать бессмертным, — тем временем заговорил Киран, — но в результате стал никем, — усмехнулся мужчина, — паразитом. Решил поиграть с Богом и остался у разбитого корыта? Ни тебе бессмертия, ни собственной магии, как прозаично…

— Что ты несешь?! Я маг Императора! — вдруг зло воскликнул мужчина.

— Ты всего лишь пиявка, сосущая чужие жизни и силу, — не скрывая презрения, бросил Киран.

— И что? — спросил Трайс, когда вокруг него стала сгущаться энергия, чтобы обрушиться на Кирана по воле своего господина. — Я стольким пожертвовал, столько лет изысканий, столько сил и моих стараний, чтобы завершить то, что не смогли сделать вы!

— Пожертвовал?! — искренне изумился мужчина.

— Именно, — кивнул маг, — жертвы, которые и не снились таким, как вы! Какой толк был от вашего существования? Все равно что стадо овец, не способное ни на что иное, как блеять о спасении чужих жизней, любви и всепрощении! Этим миром правят волки, и такой дар, как у вас, не мог быть дан таким бездарям, как вы! Первородные целители? Нет, всего лишь стадо безмозглых овец! Я сделал все для того, чтобы в итоге вы отринули свой дар! В конце даже начал бояться, не получаете ли вы удовольствие от того, в каких условиях приходится выживать… Но что-то пошло не так, раз ты все еще передо мной и остаешься бессмертным. Но ведь ты понимаешь, что рано или поздно мы это исправим? — уже ласково закончил мужчина, начиная натягивать поводки заклятий, которыми буквально оплел ауру Кирана.

Мужчина, разумеется, почувствовал, что такое делает называющий себя магом, потому немного театрально поднес ладонь к плечу и, продолжая смотреть в глаза Элтрайсу, легко смахнул несуществующую пылинку, вместе с тем обрывая все подчиняющие поводки заклятий, просто растворяя их в воздухе.

— Я хотел убить тебя в день, когда узнал обо всем, — заговорил Киран, — но первым подвернулся Император, — лениво вздохнул он, — это оказалось скучно… убивать очень скучно, — поделился он. — Это не принесло мне ничего, — указал он пальцем на свое сердце. — Видишь ли, вся суть бессмертия в том, что смерть не приходит… эта жизнь… она длится, и длится, и длится… Раньше, до вас, моя жизнь была прекрасна. Я любил ее, любил свое предназначение, любил тех, с кем делил эту вечность. Но ты, твоя тупость, — зло сказал он, — отняли у меня все! Я смотрю на тебя и понимаю, что твоя смерть не утолит моей жажды! И я храню тебя как изысканный десерт. Так что, — взглянув в шокированные глаза мага, сказал Киран, — сиди тихо, Элтрайс Эль Дриэлл, и я приду за тобой в конце. И знай: все, что будет после, — это твоя вина! Ты породил это, — усмехнулся мужчина, — так найди в себе мужество досмотреть пьесу до конца.