Время кошмаров - [25]

Но потом я вспомнил ту страшную ночь — последнюю, которую провел в своей квартире (после собрал вещи и переехал сначала в мотель, потом в крошечную съемную «однушку», где и жил до сих пор, не желая возвращаться). И подумал, что этих людей я не знаю, так с чего мне им сопереживать?

Согласен, это порочный круг: никто не пожалел бедную старуху Лилию Ивановну, а потом уже она не знала жалости… Но если кто этот круг и разорвет, то точно не я. Я хочу одного: уехать и забыть.

Поэтому я поставил подпись, улыбнулся покупательнице и ничего ей так и не сказал.

Да и кто бы мне поверил?

На заброшенной дороге

— Так и знал, что это кафе — настоящая помойка. Еще и цены конские. — Олег отодвинул от себя пустую тарелку и откинулся на спинку стула.

Лариса смерила мужа неприязненным взглядом и прикурила очередную сигарету.

— Помойка не помойка, а все спорол, не поморщился, — бросила она.

Лариса слишком много курила, Олег был всем недоволен, хамил и строил из себя крутого мачо, и оба они то и дело ссорились и переругивались.

Никита уже в который раз за день думал о том, что напрасно они с Юлей ввязались в эту поездку. Детская дружба, конечно, дело хорошее, но с годами люди меняются до неузнаваемости. Сейчас он и представить не мог, что были времена, когда они с Олежиком считались лучшими друзьями. Как вообще вышло, что улыбчивый, добрый мальчишка превратился в быдловатого недалекого мужика? Или это женитьба на их однокласснице Ларисе — красивой, но капризной и не слишком умной — превратила его в малоприятного типа?

— Нормально тут кормят, — примирительно сказал Никита. — Нам понравилось, да, Юль?

Жена слабо улыбнулась и кивнула. Похоже, и ей не по душе эта поездка — а ведь еще самое начало! Небось, про себя клянет Никиту последними словами, хотя вслух пока ничего не говорит. И на том спасибо.

Подошла официантка, принесла счет. Олег, ясное дело, принялся ей за что-то выговаривать. Никита молча отсчитал нужную сумму, и они с Юлей вышли на улицу, оставив супругов Акимовых в кафе.

— Извини, — пробормотал Никита, и Юля, конечно, сразу поняла, о чем он.

Они были женаты пятый год и понимали друг друга с полуслова.

— Брось, все нормально.

Нормально не было: провести с трудом выцарапанный у начальства отпуск в компании людей, от которых тебя тошнит, — верх идиотизма. Просто Никита с Олегом случайно встретились, выпили в баре, и кому-то из них, на пьяную голову, пришла «отличная» идея вместе, на двух машинах съездить на юг. Потом Никита протрезвел, идея перестала выглядеть удачной, но отказаться было уже неудобно.

— Ну, что, погнали? — Олег вышел из кафе.

Темноволосый, высокий, ширококостный, он напоминал не то известного актера, не то спортсмена, Никита все никак не мог вспомнить. Машина была ему под стать: черный внедорожник китайского производства, претенциозный и здоровенный, как слон. Сам Никита ездил на синем «Ниссане».

— Часам к восьми до Волгограда доберемся, — нарочито бодро сказал Никита и посмотрел на Юлю. — Выспимся, а завтра к вечеру уже на пляже вино будем пить!

— Отлично.

— У меня спина разламывается, — поджала губы Лариса. — И ноги отекли, в босоножки не лезут.

— Уж извините, ваше величество, не на самолете летите, — немедленно отреагировал Олег, приготовившись еще что-то сказать, но Никита быстро перебил его:

— Ладно, ребята, поехали. Не будем время терять.

Дорога была так себе, заплатка на заплатке. Никита объезжал рытвины и ямы, сосредоточенно глядя перед собой. Юля включила радио, и, хотя играла слащавая попса, которую он терпеть не мог, переключить волну Никита не просил. Хочешь покоя в семье — учись уступать. Ты не пилишь меня за испорченный отпуск, я не мешаю тебе слушать всякую ерунду.

Прошли почти два часа. Небо потемнело, хотя не было еще и пяти, и солнце, которое до полудня палило нещадно, спряталось за невесть откуда взявшиеся тучи. Ехать по такой погоде лучше, чем по жаре, но вот дождя бы не хотелось. И, стоило ему об этом подумать, на лобовое стекло упали первые капли.

«Все не слава Богу», — поморщился Никита.

Дождь припустил, разойдясь не на шутку: крупные капли барабанили по крыше, так что казалось, будто на автомобиль уселась стая птиц и принялась стучать острыми клювами. Дворники метались по стеклу, как сумасшедшие, проносящиеся мимо машины то и дело окатывали автомобиль грязной водой.

«Красота, да и только», — подумал Никита, ожидая Юлиной реакции, но та молчала.

Невысокую худенькую девушку, стоящую на обочине, первой увидела Юля. Одетая в джинсы и футболку, она переступала с ноги на ногу и ежилась под синим зонтом, пытаясь защититься от летевших в нее брызг. Руку, чтобы проголосовать, не вскидывала — видимо, уже отчаялась дождаться, что кто-то подвезет ее.

— Останови. Жалко человека, — сказала Юля, и Никита послушно притормозил.

В первое мгновение девушка, кажется, не поверила своему счастью, но потом поспешно бросилась к машине, не обращая внимания на лужи, на ходу складывая зонт.

— До Ивантеевки не подвезете? — спросила она, открывая дверцу.

— Садитесь скорее, — отозвался Никита, вспомнив, что на их пути должен быть поселок с таким названием.