Я иду вдоль стены, мимо столов, за которыми сидят люди. Даже если со стола упал кусочек пищи, я не беру. Я сыт. Я пробираюсь к месту, где сидят другие люди, те, кто издаёт звуки. Я сажусь в тени, оборачиваюсь хвостом и слушаю. Мне хорошо.
Если никто не заметит меня — повезёт.
* * *
— Сукин сын, — сказал дезинфектор беззлобно. — И эту приманку забраковал.
Дезинфектор поднял и сунул в пакет кусочек мяса, пропитанного цианидом.
— Хитрый Дмитрий, — печально кивнул менеджер. — Ест только на складе или в кухне. Говорю поварам: смотрите, всё надо убирать, чтобы идеально чистый был пищеблок, но стоит оставить хоть что-то…
— Ну, выкладывать отраву рядом с продуктами я права не имею, — сказал дезинфектор. — Похоже, вам надо закрываться, освобождать склад, устроить правильную облаву… Чоткий крысан, я бы сказал, — усмехнулся он вдруг. — Сколько вам стоит этот гад?
— Ну, любит камамбер и бри, — хмыкнул менеджер. — Это ещё ничего. Изгадил кучу льняного белья. Омара под майонезом обгрыз — это дороже стало. Кофе выпил из чашки шефа — того чуть удар не хватил. Но мы пережили бы, если бы этот засранец не выходил по вечерам в зал музыку послушать! Эстет, его мать… Все наши в курсе, клиентки уже раза три видели… Угробит он заведению репутацию, как пить дать!
— Угробит, — кивнул дезинфектор. Он уже давно работал в службе ликвидации крыс, не питал иллюзий и испытывал к подопечным то чуть прикрытое показной ненавистью уважение, какое Кутузов чувствовал к Наполеону.
Больше всего ему хотелось бы отловить Чоткого живьём. Понаблюдать за ним в виварии… да что там! Дать пожить. Не убивать существо, в котором дезинфектор чувствовал изощрённый насмешливый разум. Но было совершенно очевидно, что это не удастся.
Серые бойцы не сдаются живьём. Чоткий, в конце концов, проколется тоже. Даже лучшие из диверсантов на чём-нибудь да сгорают. Именно этот — вероятно, на орехах. Он очень любит орехи…
Если удастся отравить Чоткого, фирма получит премию. А дезинфектор будет чувствовать себя, как снайпер на войне. Он исполняет долг.
А откуда чувство вины?
