Время кометы. 1918: Мир совершает прорыв - [21]
Тот же вопрос вновь встает несколько месяцев спустя, когда вся семья едет в Аррас в северной Франции, где Луиза родилась. Для родителей это опять паломничество в место, связанное с историей семьи, возвращение к воспоминаниям о былом счастье. Но от очаровательного городка остались лишь руины. Купол церкви, вокзал и родной дом Луизы — все лежало в руинах. Луиза вынула осколок гранаты из груды камней и досок, которые были когда-то ее домом. Осколок лежал ровно на том месте, где некогда стояла ее колыбелька.
Кое-как расчищенная дорога ведет от Арраса к бывшим полям сражений за городскими воротами. Взгляд скользит по израненному войной ландшафту. Замерев, в небо уставились ржавеющие жерла пушек, брезентовые палатки стоят все в дырах, и по ним расползается плесень, повсюду искореженные обломки металла, спутанная колючая проволока, поросшая сорной травой. На ближних холмах до самого горизонта тянется бесконечное поле, утыканное серыми, грубо сколоченными, однообразными крестами. У подножия крестов раскинулся ковер из маков: они красные — «как кровь? Как полковые знамена? Призыв ли это? Или упрек?» Луиза чувствует, что картины разрушения ее родного города, бескрайние поля смерти, эта сцена с маками как никогда тесно привязывает ее к Отечеству. В этот момент Луиза Вайс, основательница журнала «Новая Европа», космополитка и борец за свободу народов, вдруг ощущает себя француженкой до глубины души.
3. Революции
…Вместо являющего многообразие форм, сросшегося с землей народа появляется новый кочевник, паразит, житель большого города, чистый, оторванный от традиций, возникающий в бесформенно флюктуирующей массе человек фактов, иррелигиозный, интеллигентный, бесплодный, исполненный глубокой антипатии к крестьянству (и к его высшей форме — поместному дворянству), следовательно, чудовищный шаг к неорганическому, к концу…
Освальд Шпенглер. Закат Европы, 1918
Былого рая нету боле,У каждого такое горе.Приходится приноровитьсяИ вновь руке с лопатой слиться,И вновь луга косить густые,И вновь поля пахать глухие.И сеять вновь, торить тропинкиИ вновь полоть все сорные былинки.Лишь так, когда прольем наш общий пот,Рай новый нам произрастет.
Жорж Грос
Взрыв, 1917
Вечером 10 ноября 1918 года, в воскресный день, небо над Вильгельмсхафеном вдруг озарилось вспышками и сияющими звездами — красными, зелеными, ослепительно-белыми, когда сотни сигнальных ракет с треском взвились в воздух. В то же мгновение прогремели пушечные выстрелы портовых казарм. По всему городу сирены вступают в этот концерт оглушительным воем. Матрос Рихард Штумпф в испуге бросает работу. Он прикидывает, где можно укрыться, ибо что иное могут означать эти сигналы, кроме как оповещение о наступлении английского флота? Но потом упорно распространяется слух (и то, что он ложный, выясняется гораздо позже): фейерверк означает слияние коммунистических партий мира в Третий Интернационал и начало мировой революции. Городок на Северном море погружается в неуверенность и страх, пока не появляется листовка, которая наконец-то знакомит экипажи кораблей и жителей Вильгельмсхафена с настоящим положением дел. Штумпфу попадает в руки одна из них, и он читает листок с нарастающим ужасом. Это условия перемирия, которые просочились в прессу явно еще до подписания документов. В гневе он восклицает: «Вот награда за проклятое братство!» Потом, переполняемый чувствами, он забирается в укромный угол.
Когда взрывается последняя ракета и одна за другой смолкают сирены, в Вильгельмсхафене вновь воцаряется покой. Но в душе Рихарда Штумпфа неистовствует буря. Для него идея унижения непобедимой нации на таких условиях граничит с безумием. У него такое чувство, будто ему плюнули в лицо. И это награда за то, что матросы и портовые рабочие в Вильгельмсхафене жизнью рисковали во имя окончания войны?
С марта 1918 года Штумпф был приписан к судну «Виттельсбах», стоявшему в Вильгельмсхафене. Корабль не так давно был пришвартован здесь в качестве так называемого вспомогательного судна, то есть казармы на плаву. Служба на «Виттельсбахе» означала тупую, бессмысленную муштру, слишком много свободного времени и разнообразный ручной труд, как, например, плетение галош, что позволяло скоротать время и немного подзаработать. К осени 1918 года Штумпф давно уже разуверился в победе и приспособил текст утренней молитвы к текущим обстоятельствам: «Даждь нам мир, хлеб и счастье!» С октября начали множиться слухи о страшных потерях на флоте и возникло подозрение, что немцы «в подводной войне… обломали себе клыки».
Еще тогда Штумпф обнаружил, что многие из его товарищей после четырех лет войны, когда по очереди наваливались опустошенность, смятение и смертельная опасность, впали в крайне раздраженное состояние. «Злоба, злоба растет в душе большинства моих товарищей, большевистские идеи не одному юнцу вскружили голову». Хватит ли у них силы духа на окончательную битву, о которой то и дело говорили начальники? В атмосфере «безутешного настроя» Штумпф в это больше не верил. Мысли о гибели — не только флота, но и всего рейха — все чаще посещали его: «Неужели короткий промежуток с 1870 по 1914 год был нашим мимолетным звездным часом?»
Повествование описывает жизнь Джованны I, которая в течение полувека поддерживала благосостояние и стабильность королевства Неаполя. Сие повествование является продуктом скрупулезного исследования документов, заметок, писем 13-15 веков, гарантирующих подлинность исторических событий и описываемых в них мельчайших подробностей, дабы имя мудрой королевы Неаполя вошло в историю так, как оно того и заслуживает. Книга является историко-приключенческим романом, но кроме описания захватывающих событий, присущих этому жанру, можно найти элементы философии, детектива, мистики, приправленные тонким юмором автора, оживляющим историческую аккуратность и расширяющим круг потенциальных читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Джессика Стоядинович, она же Стоя — актриса (более известная ролями в фильмах для взрослых, но ее актерская карьера не ограничивается съемками в порно), колумнистка (Стоя пишет для Esquire, The New York Times, Vice, Playboy, The Guardian, The Verge и других изданий). «Философия, порно и котики» — сборник эссе Стои, в которых она задается вопросами о состоянии порноиндустрии, положении женщины в современном обществе, своей жизни и отношениях с родителями и друзьями, о том, как секс, увиденный на экране, влияет на наши представления о нем в реальной жизни — и о многом другом.
Сергей Соколов – бывший руководитель службы безопасности Бориса Березовского, одна из самых загадочных фигур российского информационного пространства. Его услугами пользовался Кремль, а созданное им агентство «Атолл» является первой в новейшей истории России частной спецслужбой. Он – тот самый хвост, который виляет собакой. Зачем Борису Березовскому понадобилась Нобелевская премия мира? Как «зачищался» компромат на будущего президента страны? Как развалилось дело о «прослушке» высших руководителей страны? Почему мама Рэмбо Жаклин Сталлоне навсегда полюбила Россию на даче Горбачева? Об этом и других эпизодах из блистательной и правдивой одиссеи Сергея Соколова изящно, в лучших традициях Ильфа, Петрова и Гомера рассказывает автор книги, журналист Вадим Пестряков.
Юджин О’Келли, 53-летний руководитель североамериканского отделения KPMG, одной из крупнейших аудиторских компаний мира, был счастливчиком: блестящая карьера, замечательная семья, успех и достаток. День 24 мая 2005 года стал для него переломным: неожиданно обнаруженный рак мозга в терминальной стадии сократил перспективы его жизни до трех месяцев. Шесть дней спустя Юджин начал новую жизнь, которую многие годы откладывал на будущее. Он спланировал ее так, как и подобает топ-менеджеру его ранга: провел аудит прошлого, пересмотрел приоритеты, выполнил полный реинжиниринг жизненных бизнес-процессов и разработал подробный бизнес-план с учетом новых горизонтов планирования с целью сделать последние дни лучшими в жизни. «В погоне за ускользающим светом» – дневник мучительного расставания успешного и незаурядного человека с горячо любимым миром; вдохновенная, страстная и бесконечно мудрая книга о поиске смысла жизни и обращении к истинным ценностям перед лицом близкой смерти.
Впервые выходящие на русском языке воспоминания Августа Виннига повествуют о событиях в Прибалтике на исходе Первой мировой войны. Автор внес немалый личный вклад в появление на карте мира Эстонии и Латвии, хотя и руководствовался при этом интересами Германии. Его книга позволяет составить представление о событиях, положенных в основу эстонских и латышских национальных мифов, пестуемых уже столетие. Рассчитана как на специалистов, так и на широкий круг интересующихся историей постимперских пространств.
Впервые в серии «Жизнь замечательных людей» выходит жизнеописание одного из величайших святых Русской православной церкви — преподобного Серафима Саровского. Его народное почитание еще при жизни достигло неимоверных высот, почитание подвижника в современном мире поразительно — иконы старца не редкость в католических и протестантских храмах по всему миру. Об авторе книги можно по праву сказать: «Он продлил земную жизнь святого Серафима». Именно его исследования поставили точку в давнем споре историков — в каком году родился Прохор Мошнин, в монашестве Серафим.