Время колоть лед - [98]

Октябрь 2012-го. Вот тут есть про Чулпан.

“Чулпан Хаматова – дура”, – сардонически замечает блогер Андрей Сидельников из Лондона, имея в виду, что свое письмо президенту Путину с просьбой дать возможность детям-сиротам, уже познакомившимся со своими американскими родителями, уехать в новую семью артистка Хаматова начала со слов “Дорогой, уважаемый президент”. Причем, судя по заявлению блогера, дальнейшее содержание письма его не интересует. Подразумевается, что с этой властью нельзя вступать ни в какие переговоры. Подразумевается также, что артистка Чулпан Хаматова уже себя скомпрометировала, записав ролик во время предвыборной кампании Путина. Ролик блогер, видимо, тоже не смотрел и не слушал. Какое ему дело до того, что Чулпан Хаматова, соучредитель фонда “Подари жизнь”, благодарила Путина за помощь и содействие в строительстве нашей больницы. Как пишет Сидельников, “спасая 81 ребенка, мы попросту забываем о тысячах не спасенных”. Но ведь тысяча не спасенных как раз случилась бы, если б больницу не построили. Впрочем, блогер сам дурак, туда ему и дорога. Странно, что они ей этот ролик всё время припоминают, как будто другого ничего не было. Сколько они ей его еще будут припоминать?

Поразительно, как в этой пене забывается, что дети болеют вне зависимости от политических пристрастий и чаяний их родителей, попечителей фондов и их учредителей. Позвать бы кого из таких радикалов в день выборов в больницу: родители, чьи дети оказались в клинике, получили лекарства, имеют возможность получить трансплантацию донорского костного мозга, привезенного на деньги фонда из-за границы, – вот эти вот родители-то голосуют за Путина. И что? И ничего. Никакой связи.

Октябрь 2012-го. Снова ничего про Чулпан, но есть про настроение времени.

Надо быть или строго за, или строго против. Причем, если раньше методы компиляции и подтасовки использовались только по одну сторону зубчатой стенки, нынешняя взаимная ненависть достигла такого накала, что не до нюансов. Бард Сергей Никитин отказался выступить на дне рождения скрипача Юрия Башмета за его позицию по “людоедскому закону” – молодец, класс! Шэр. Лайк. А звал Башмет Никитина на свой праздник или не звал – дело предельно неинтересное. По афишам выходит, что никакого Никитина на дне рождения Башмета не планировалось. Но Башмету всё равно бойкот и презрение. Он, может, и не поддерживает “людоедский” закон, но любит Путина, какой нехороший. Потом, конечно, некоторые разберутся в точности цитат, но когда это потом? Или вот Юрий Норштейн на вручении премии “Своя колея” говорит, что, услышав от доктора Рошаля о том, что в стране не хватает 120 тысяч врачей, сразу почти монтажно связал это с тем, что Сергей Магнитский умер в тюрьме от сердечной недостаточности, а врача рядом с ним не было, не хватило на него доктора. Так вот, Норштейн сказал: “Магнитский умер от сердечной недостаточности и Путина, и начальника тюрьмы, и…” Дальнейшее перечисление причастных к смерти Сергея Магнитского потонуло в шквале аплодисментов… Разлетевшаяся по соцсетям цитата оказалась сильно короче: “Магнитский умер от сердечной недостаточности Путина”. Точка. Но это ведь нечестно!

Январь 2013-го. Тут тоже нет про Чулпан, но теперь понятно, это и про нее.

Повсеместная липкая ненависть со всех сторон в комплекте с отвратительным климатом делают страну и вправду малопригодной для жизни. И, если честно, никаких сил нет заставлять себя еще раз попробовать другой сценарий, без ненависти. Ввели это мерзкое слово “рукопожатность”. И вот если ты пожал руку кому-то во власти, то хорошим людям пожимать не смей. Дел никаких делать не смей. Сиди на попе ровно и ненавидь власть.

Но я точно знаю, что Ира Ясина, с утра до вечера обивающая пороги государственных учреждений и придумавшая, как говорить с чиновниками, полезнее, чем тот, кто говорит: “Со сволочью не разговариваем”. Такими темпами, видит Бог, мы сами себя доненавидим до дырочек, забыв или не успев попробовать много чего другого, созидательного.

Подруга написала письмо: “Я задыхаюсь. Не могу разговаривать, не могу найти слов. Мне плохо от своей немоты. От своего косноязычия и неубедительности. Я вижу, как хорошие, добрые люди, которые тут, рядом, обработаны гербицидами. Ядом. Они не виноваты, что попали под обработку. Они верят, что знают, где добро, а где зло. Табуированные темы. Твердая убежденность”. Я несколько раз перечитала письмо и ничего не ответила. Эта немота какая-то заразная.

Апрель 2014-го. Это уже Крым стал российским.

На вечере фонда “Дети-бабочки” (фонд помогает детям с буллезным эпидермолизом, генетическим заболеванием, из-за которого кожа у ребенка становится хрупкой и ранимой, как крыло бабочки) обсуждали перевязочные материалы, специальные бинты, которые защищают сверхчувствительную кожу детей от столкновений с грубым воздействием окружающей среды. И вдруг кто-то сказал: было бы здорово изобрести похожие бинты для самих сотрудников фонда. Чтобы облегчали соприкосновения с внешним миром во всей его агрессивности большинства, на каждом углу торжествующего уязвимость и ненужность тех, кого меньше. Хотя всё становится неважно: рак, эпидермолиз, ДЦП – что это всё такое, если Крым наш и вообще скоро война. А в войну народ, сплотившись, должен быть готов терпеть лишения. Это, наверное, так воодушевляет: ты сплотился с кем-то и в едином порыве кого-то ненавидишь. Нежелание сплачиваться приравнено к бегству с поля боя. Невозможность разделить с большинством коллективную ненависть делает изгоем, не умеющим понять своей Родины и помочь ей. То, как ведут себя, как чувствуют, как немеют и срываются от этого близкие мне люди, очень похоже на синдром социального аутизма: закрываешь глаза, бежишь разговоров, мыслей, делаешься дерганым, неуместно шутишь про пятую колонну, хотя это вообще не смешно.