Время колоть лед - [43]
Это не только нас касается. Тот же Леонардо Ди Каприо – а уж Америку не упрекнуть в отсутствии сложившегося института звезд – он же тоже по уши в своей теме, а не какое-то там приглашенное для важной пресс-конференции лицо.
ГОРДЕЕВА: Откуда ты знаешь?
ХАМАТОВА: Я читала его интервью. Я слежу за коллегами по благотворительности.
ГОРДЕЕВА: Слушай, всё же больные дети и тигры, за которых так переживает Леонардо Ди Каприо, – это разные вещи. Тиграми можно заниматься, только если очень сильно прикипел к ним душой.
ХАМАТОВА: А ты знаешь, как мало тигров осталось на Земле? Или, например, что слоны в Африке вымирают, их в Зимбабве осталось всего пятьсот штук?
ГОРДЕЕВА: Так.
ХАМАТОВА: А белых медведей как раз хватит на два зрительных зала в театре “Современник”.
ГОРДЕЕВА: Это очень печально. Но дети, если их рак не лечить современными средствами, умирают с гораздо большей скоростью. И меня лично это беспокоит сильнее. Хотя вот теперь я знаю целых двух человек, которым важны тигры: артист Ди Каприо и Президент России Владимир Путин. Он тоже спасает амурских тигров.
ХАМАТОВА: И слава Богу. Твои внуки скажут им обоим спасибо, если у них получится спасти тигров, и они не вымрут все до одного до той поры, когда внуки подрастут. Это же касается всей нашей планеты: меняется климат, исчезают животные, схлопывается жизнь.
ГОРДЕЕВА: Ты серьезно сейчас говоришь? Никто не замечает этих изменений, это страхи, касающиеся какого-то неочевидно отложенного времени.
ХАМАТОВА: А ты сейчас говоришь, как восемьдесят шесть процентов людей, к которым у тебя есть претензии, которые живут по принципу “ничего не вижу, ничего не слышу, моя хата – с краю”. Если ты о чем-то не знаешь, чего-то не замечаешь, это не значит, что этого нет. Экологи до этих восьмидесяти шести процентов пытаются достучаться, бьют тревогу, но они ничего и знать не хотят. А потом к ним обращается Леонардо Ди Каприо, и люди начинают слышать.
ГОРДЕЕВА: Когда вы с Леонардо Ди Каприо, наконец, встретитесь на съемочной площадке, у вас, думаю, будет огромное количество тем для обсуждения.
ХАМАТОВА: Одна-то точно будет: мы сядем и начнем обсуждать проблемы своих фондов. Вот недавно мы с Костей Хабенским вместе пробовались на одну картину, встретились на съемочной площадке. Догадайся, о чем мы говорили? Мы начали за здравие: давай разберем сценарий, давай пройдемся по репликам… Это была первая фраза. И она же – последняя, посвященная творчеству. Всё остальное время мы выясняли, у кого как дела в фондах, как у него идут дела в детской студии. Дальше он сразу переключился на то, что один парень из их студии прошел кастинг в какой-то там международный проект, а я рассказывала, как наша бывшая подопечная стала сотрудником фонда. В общем, мы уплыли. А потом нас позвали на площадку. И мы вошли в кадр, всё еще договаривая что-то про фандрайзинг, про административные расходы, про то, что нас сегодня, сейчас волнует. Волнует больше профессии, как выясняется. И когда мы оказываемся рядом с Женей Мироновым, точно так же говорим о проблемах фонда “Артист”, с Ксюшей Раппопорт – о ее фонде “Дети-бабочки”. Это – нормально, это теперь – здоровенная часть жизни нашей, без нее мы – не мы.
Летним днем на лучшей на свете римской площади San Lorenzo мы пьем кофе с артисткой Ксенией Раппопорт: пересеклись поездки, есть пара свободных часов поболтать. И мы болтаем.
Посреди беседы к столику вдруг протискивается дама в платье с крупными маками. Краснея, дама просит сделать фото. И, выдыхая, почти кричит на всю площадь San Lorenzo, обращаясь к Раппопорт: “Дорогая Чулпан! Я вас так люблю! Спасибо за всё, что вы делаете для больных детишек!” И протягивает картонку для автографа. Не дрогнув и мускулом, Раппопорт пишет на открытке: “С наилучшими пожеланиями. Чулпан Хаматова”. Когда дама отходит, Ксения спрашивает: “Подпись-то похожа?”
Подпись была не похожа. Умирая от смеха, звоним Чулпан. Она: “Вот видите, я в этом всегда была уверена: мы войдем в историю единым, неразличимым лицом благотворительности. И помнить нас будут не по именам, а по названиям фондов”. – “Или мы все просто станем одним большим фондом: «Вас еще не спасали? Тогда мы идем к вам!»” – хохочет в ответ Раппопорт. КАТЕРИНА ГОРДЕЕВА
ГОРДЕЕВА: Черт знает, как мы вообще решились влезть в эту историю, до конца не понимая, каких затрат (душевных, физических, временны́х) она от нас потребует. Я много раз задавала себе этот вопрос. Думаю, нас по-настоящему окрыляла появившаяся тогда и очень осязаемая уверенность в своих силах, которую нам (каждой по-разному) дали первые шаги. Смотри, вот – была нужна кровь, бросили клич – есть кровь; нужны деньги, вот – мы их собрали, ребенку купили лекарства, он их принимает. Всё работает! Это, конечно, сносит голову.
ХАМАТОВА: Мы изобрели свою благотворительность, ничего на самом деле об этом не зная. А ввязавшись, уже нельзя было отступать. Но я помню, с каким отчаянием понимала: сейчас не то что по колено увязнем – по уши; утонем, захлебнемся, расшибемся… Каждый из нас наедине с собой ужасался: “Мамочки, что же я делаю! Куда я влез!” Но, видимо, мы из поколения, которое не возьмешь на слабо, мы упертые.
Журналист Катерина Гордеева – автор книг «Победить рак» и «Время колоть лёд» (в соавторстве с Чулпан Хаматовой) – никогда не берет интервью у тех, кто ей лично не интересен. С героями этой книги – Константином Хабенским и Татьяной Тарасовой, Людмилой Улицкой и Кантемиром Балаговым, Ксенией Собчак, Кириллом Серебренниковым, Светланой Бодровой и многими другими – она говорит о современном театре и телевидении девяностых, о благотворительных фондах и феминизме, о правозащитном движении и влюбленностях.
Эта книга – свод знаний об ужасающей человека болезни. Речь идет о раке. Журналист и писатель Катерина Гордеева в течение нескольких лет активно занимается проектом #победитьрак. Она поговорила с ведущими учеными и лучшими онкологами России и мира, собрала актуальную на сей момент информацию о происхождении болезни, методах ее лечения и лекарственных препаратах. Это во-первых. Во-вторых, книга повествует о драматичных историях борьбы с болезнью конкретных людей, как известных (Людмилы Улицкой, Раисы Горбачевой, Лаймы Вайкуле, Жанны Фриске и др.), так и непубличных.
Авторы обратились к личности экс-президента Ирака Саддама Хусейна не случайно. Подобно другому видному деятелю арабского мира — египетскому президенту Гамалю Абдель Насеру, он бросил вызов Соединенным Штатам. Но если Насер — это уже история, хотя и близкая, то Хусейн — неотъемлемая фигура современной политической истории, один из стратегов XX века. Перед читателем Саддам предстанет как человек, стремящийся к власти, находящийся на вершине власти и потерявший её. Вы узнаете о неизвестных и малоизвестных моментах его биографии, о методах руководства, характере, личной жизни.
Борис Савинков — российский политический деятель, революционер, террорист, один из руководителей «Боевой организации» партии эсеров. Участник Белого движения, писатель. В результате разработанной ОГПУ уникальной операции «Синдикат-2» был завлечен на территорию СССР и арестован. Настоящее издание содержит материалы уголовного дела по обвинению Б. Савинкова в совершении целого ряда тяжких преступлений против Советской власти. На суде Б. Савинков признал свою вину и поражение в борьбе против существующего строя.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.