Время Изерлона - [14]

Не было персонажа страшнее розенриттера в фольклоре школьников младших классов.

Иной раз демоны являлись маленькой Марии Сюзанне в ее детских кошмарах: как она лежит в своей кроватке, а в комнату врываются чудовища в кровавых доспехах, со сверкающими топорами, и как она замирает, полуживая от ужаса, и громадная металлическая фигура медленно поворачивает в ее сторону сверкающее зеркальное забрало, а на рукаве разгорается зловещим красным светом цветок розы. Она знает, что надо зажмуриться, но не может. И вот розенриттер видит ее и делает к ней шаг… тут она с воплем просыпалась. Мама прижимала ее голову к мягкой теплой груди, пахнущей уютом и безопасностью, и шептала: "Все, все, маленькая, они уже ушли".

А отчим бранился, узнав, что ей снова снились розенриттеры, и обещал выдрать глупых мальчишек, которые забивают девочке голову всякими ужасами. Потом садился рядом с ней и в сотый раз объяснял, что и скафандры не так страшны, и у наших есть не хуже, и на маленьких детей не охотятся никакие солдаты, а розенриттеры — просто солдаты, штурмовики и десантники, и они бывают только на войне. Она кивала, соглашаясь, — но в голосе отчима не слышалось убежденности: он успокаивал ее, а сам тоже боялся. Кошмар уходил ненадолго и вскоре возвращался опять, и снова она замирала, боясь дышать, а огромная окровавленная фигура с топором чудовищно медленно поворачивала голову, чуя ее в темноте.

Потом она выросла, и эти сны ушли, унеся с собой первобытный ужас, пришли другие, и нельзя сказать, что они были лучше, просто — иные. Но образ, запечатленный в детстве где-то в глубине сознания, никуда не делся, лишь затуманившись и отдалившись со временем.

Когда она прижималась к Райнеру в полутьме ресторанчика "Дикая рыба", ее пальцы коснулись нашивки на рукаве, но ей и в голову не пришло, что это — та самая роза, которой ее пугали когда-то соседские ребята. В следующий раз она встретила его при более приличном освещении и разглядела наконец роковой знак. Мари давно не верила в страшные сказки, и все-таки дыхание на секунду перехватило. К счастью, он не заметил.

Глупости какие — она же разговаривала с ним, она с ним танцевала, и ничего страшного в нем не было. Она касалась его плеч сквозь зеленый китель, ее пальцы ложились на его рукав, он дышал ей в ухо, и голова кружилась от восторга и смущения, и голос его был обыкновенным человеческим голосом, только сердце замирало при его звуке. И вообще весь он состоял из одних достоинств — от красивой внешности до светлой души. Никаких сомнений не было, что она именно светлая. А что касается топора и доспехов — так имперский десант вооружен так же. Конечно, если бы она была врагом на поле боя… Ну так и ангелы ее, рыжий Олле и белокурый Ванья, были милыми и славными в мирной жизни, а в бою взрывали имперские «валькирии», и вряд ли хоть один вражеский пилот в черной с серым форме, сгорая в адском пламени, не считал «спартанцев» чудовищами — если успевал хоть что-то подумать перед гибелью, конечно.

Гораздо позже она сообразила: возможно, если бы она попыталась выдать его криком тогда, на улице веселого квартала, у нее был бы шанс познакомиться и с его боевой ипостасью… на чем бы и кончилась ее короткая жизнь.

А теперь вернулся тот давний сон из детства. Райнер улетел со своим флотом, его не было уже… сколько? восьмого октября исполнилось четыре месяца. И чем дольше она не видела его, тем чаще он снился ей, и чем дальше, тем тревожнее становились сны. Пока не явился тот, забытый кошмар — но иначе. Снова она лежала в постели, и снова в лунном мерцании ночи возникала высоченная фигура в доспехах, и снова к ней поворачивалась, сверкая зеркалом вместо лица, стальная голова, но она больше не была ребенком, она была женщиной, и привычный с детства страх сменился лихорадочным ожиданием — и впервые в этом сне забрало поднялось, и ожидание ее завершилось.

И ведь знала про эту сторону человеческих взаимоотношений столько, что лучше б и не знать — а виделось все трепетным, нежным и сладким, будто она — сама невинность.

Если бы она встретила его наутро въяви, вот это и было бы истинным кошмаром. Но его не было на Изерлоне. Маленькая милость богов среди всеобщей немилости.

Изерлон. Вести из-под Амлитцера

Армия вторжения Альянса состояла из 8 флотов, общей численностью 200 000 кораблей и 30 227 400 человек. 22 августа 796 года армада вышла через Изерлонский коридор на территорию Галактической империи. Однако адмирал Лоэнграмм, стоявший во главе имперского флота, отступив, позволил армии Альянса захватить более 200 звездных систем и вынудил захватчиков обеспечивать снабжение оккупированных территорий. Когда же ресурсы агрессора истощились до предела, флот Галактического Рейха обрушился на него всей мощью. 10 октября началось полномасштабное сражение, завершившееся 15 октября окончательным разгромом космофлота Альянса в звездной системе Амлитцер. Из 30 мли человек погибли более 20 млн.

История галактических войн, т. V. — Серия "Популярная энциклопедия". — Хайнессен, 6 г. Новой эры

Когда ты вернешься, все будет иначе…

Старинная песня